Психоз
Шрифт:
Я раскромсал свой номер по частям, в надежде найти что-нибудь, что я, возможно, потерял; какой-нибудь способ, чтобы общаться с людьми, не открывая дверь. Знаю, это безумие. Знаю, для этого нет никаких оснований, но что если? ЧТО ЕСЛИ ЕСТЬ? Мне лишь нужно в этом убедиться! Я прилепил телефон к потолку, на случай чего.
Вторник
ТЕЛЕФОН ЗАЗВОНИЛ! Изнуренные своими ночными буйствами, я, кажется, заснул. Проснувшись от звонка, я бросился в ванную, встал на туалет и перевернул телефон, приклеенный к потолку. Звонила Эми, отчего я почувствовал себя гораздо
Весь номер завален хламом, но я не собираюсь убираться. Думаю, мне нужен кто-то еще, чтобы увидеть, что я пережил. Эти прошедшие дни были НЕ нормальными. И я не тот, кто выдумывает всякое. Я знаю, что стал жертвой непредвиденных обстоятельств. Похоже, я упустил возможность увидеть другого человека уже много раз. Просто я выходил из номера, когда стояла поздняя ночь, либо в середине дня, когда все уже ушли по делам. Все замечательно, теперь я это знаю. Вдобавок, вчера я нашел кое-что, что мне сильно помогло — телевизор! Я поставил его перед тем, как пишу это, и сейчас он служит мне в качестве фона. Телевизор всегда был для меня спасением и он напоминает, что по ту сторону темных кирпичных стен существует мир.
Рад, что Эми — единственная, кто ответил мне после той ночной паранойи, когда я доставал каждого, с кем мог связаться. Она была мне лучшим другом в течение многих лет. Она не знает об этом, но я считаю день, когда встретил ее, один из немногих счастливых моментов своей жизни. Я помню тот ласковый летний день. Кажется, что это совсем другая реальность, в отличие от нынешнего темного, дождливого, одинокого местечка. Помню, как я тратил дни напролет, сидя в детской игровой площадке, слишком взрослый для игр, и мы просто болтали с ней, бесцельно шатаясь и ничего не делая. Я до сих пор чувствую временами, что могу вернуться к тому времени, и это напоминает мне об этом гребаном месте, которое совсем не похоже на то… наконец-то, стук в дверь!
Было странно, что я не мог ее разглядеть через камеру, которую спрятал между двух автоматов. Я списал все на плохой ракурс съемки, точно как тот, из-за которого я не мог видеть за пределами парадной двери. Я должен был это предусмотреть. Должен! После того, как в дверь постучали, я в шутку крикнул, что у меня стоит камера между автоматами с содовой, так как я запутался из-за своей паранойи, которая зашла слишком далеко. После этого я увидел, как она приближается к камере и смотрит в объектив. Она улыбнулась и помахала мне.
— Эй! — сказала она камере, сделав при этом кривую гримасу.
— Знаю, это странно, — сказал я в микрофон, прикрепленный к компьютеру. — У меня были несколько необычных дней.
— Судя по всему, — ответила она. — Открой дверь, Джон.
Я колебался. Насколько я мог быть уверен?
— Эй, подожди секунду. Скажи
Она приняла странное выражение.
— Ну, ладно, — подумав, медленно сказала она. — Мы случайно встретились у игровой площадки, когда мы были уже слишком взрослыми, чтобы быть там?
Я глубоко вздохнул, когда реальность вернулась ко мне и страх отступил. Боже, я был настолько глуп. Конечно же, это Эми! Того дня не существовало нигде на свете, кроме моей памяти. Я ни разу не упоминал о нем вслух кому-либо, не из-за смущения, но стараясь сохранить странную ностальгию и тоскуя по тем временам, в которые можно окунуться. Если и была какая-то неизведанная сила, которая пытается обмануть меня, как я и боялся, то не было никаких шансов того, что они могли прознать об этом дне.
— Ха-ха, ладно, я все объясню, — сказал я ей. — Оставайся здесь.
Я добежал до крохотной ванной, где причесался как только мог. Выглядел я не ахти, но она поймет меня. Смеясь над своим недоверием и беспорядком, который я навел здесь, я подошел к двери. Положив на руку на дверную ручку, я еще раз обвел взглядом бардак. Как глупо, подумал я. Глазами я провел по объедкам, лежавшим на полу, забитую мусором корзину и кровать, которую я слегка отодвинул, когда искал… непонятно что. Я чуть не повернул ручку и не открыл дверь, когда взгляд упал на последнюю вещь: старую веб-камеру, ту, по которой у меня состоялся жуткий разговор с другом.
Ее черный молчаливый объектив лежал, как бы невзначай брошенный в сторону, его линза была направлена на стол, на котором покоилась тетрадь. Меня охватил переполняющий ужас, когда я осознал, что, если кто-то мог наблюдать через эту камеру, он мог также видеть, что я пишу каждый день. Я спросил ее о какой-нибудь вещи о нас, и она выбрала именно ту единственную вещь на свете, о которой я думал, что они или оно не знают… но ОНО ЗНАЛО! ОНО ЗНАЛО ЭТО! ОНО МОГЛО НАБЛЮДАТЬ ЗА МНОЙ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ!
Я не открыл дверь. Я закричал. Я кричал в неконтролируемом страхе. Я растоптал старую вебку на полу. Дверь задрожала, кто-то пытался повернуть дверную ручку, но я не слышал голоса Эми по ту сторону. Была ли дверь в подвале, сделанная для защиты от сквозняков, такой толстой? Или это не Эми стояла снаружи? Что еще хотело вломиться сюда, если не она? Что за… кто там стоял?! Я видел ее по камере, слышал ее из динамиков, но насколько это было реально?! Откуда я мог знать?! Теперь она ушла — а я кричал, вопил о помощи! Я свалил все вещи в своем номере ко входной двери…
Пятница
Хотя бы я уверен в том, что сегодня пятница. Я сломал всю технику. Разнес свой компьютер на части. Любая программа в нем могла получить доступ в сеть или, еще хуже, быть захвачена. Я программист, поэтому хорошо об этом знаю. Любой крошечный кусок информации, которую я выдал с того момента, как все началось: свое имя, адрес, электронный ящик — ничего из этого не вылетело бы наружу, пока я их не выболтал. Я вновь и вновь перечитывал то, что написал. Я расхаживал взад-вперед, и во мне боролись чувства совершенного ужаса и непреодолимого неверия. Порой я абсолютно уверен, что какие-то фантомные сущности поставили себе твердую цель заставить меня выйти на улицу. Еще тогда, когда мы говорили с Эми по телефону, она фактически просила меня открыть дверь и выйти наружу.