ПСС том 4

Ленин Владимир Ильич

Обложка журнала «Жизнь», в котором была напечатана статья В. И. Ленина «Капитализм в сельском хозяйстве». — 1900 г.

Уменьшено

99

СТАТЬЯ ПЕРВАЯ

В номере 1—2 «Начала» (отд. II, стр. 1—21) помещена статья г. С. Булгакова «К вопросу о капиталистической эволюции земледелия», посвященная критике сочинения Каутского об аграрном вопросе. Г. Булгаков совершенно справедливо говорит, что «книга Каутского представляет собою целое миросозерцание», что она имеет крупное и теоретическое, и практическое значение. Это — едва ли не первое систематичное и научное исследование вопроса, который вызывал и продолжает вызывать горячие споры во всех странах даже между писателями, солидарными в общих воззрениях и признающими себя марксистами. Г-н Булгаков «ограничивается негативной критикой», критикой «отдельных положений книги Каутского» (которую он «кратко» —

мы увидим, что слишком кратко и очень неточно излагает для читателей «Начала»). «Со временем» г. Булгаков надеется «дать систематическое изложение вопроса о капиталистической эволюции сельского хозяйства» и таким образом противопоставить Каутскому «также целое миросозерцание».

Мы не сомневаемся, что и в России книга Каутского вызовет не мало споров между марксистами, что и в России одни из них будут против Каутского, другие за него. По крайней мере, пишущий эти строки самым решительным образом расходится с мнением г. Булгакова, с его оценкой книги Каутского. Оценка эта, — несмотря на то, что г. Булгаков признает «Die Agrarfrage» «замечательным произведением», — поражает

— «Аграрный вопрос». Ред.

100 В. И. ЛЕНИН

своей резкостью и необычным в полемике между близкими по направлению писателями тоном. Вот образчики выражений г. Булгакова: «чрезвычайно поверхностно» ... «одинаково мало и настоящей агрономии, и настоящей экономии» ... «серьезные научные проблемы Каутский обходит фразой»,(курсив г. Булгакова!!) и т. д., и т. д. Присмотримся же хорошенько к выражениям строгого критика, знакомя вместе с тем читателя с книгой Каутского.

Еще прежде, чем г. Булгаков добрался до Каутского, от него достается мимоходом Марксу. Само собой разумеется, что г. Булгаков подчеркивает громадные заслуги великого экономиста, но замечает, что у Маркса «частью» попадаются даже «ошибочные представления... уже достаточно опровергнутые историей». «К числу таких представлений принадлежит, например, то, по которому в земледелии переменный капитал так же убывает относительно постоянного, как в обрабатывающей промышленности, так что органический состав земледельческого капитала все повышается». Кто ошибается здесь, Маркс или г. Булгаков? Г-н Булгаков имеет в виду тот факт, что в земледелии прогресс техники и увеличение интенсивности хозяйства ведет часто к увеличениюколичества труда, необходимого для обработки данной площади. Это бесспорно, но отсюда еще далеко до отрицания теории об уменьшении переменного капитала относительнопостоянного, в пропорциик постоянному. Теория Маркса утверждает лишь, что

отношение — ( — переменный капитал, с =постоянный капитал) имеет в общем тен- с

денцию уменьшаться, хотя бы даже возрастало на единицу площади, — разве это опровергает теорию Маркса, если при этом свозрастает еще быстрее? По отношению к сельскому хозяйству капиталистических стран, взятому в общем и целом, мы видим уменьшение и увеличение с.Сельское население и число сельских рабочих убывает и в Германии, и во Франции, и в Англии, между тем

КАПИТАЛИЗМ В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ 101

как число машин, употребляемых в сельском хозяйстве, растет. В Германии, например, сельское население с 1882 по 1895 г. убыло с 19,2 млн. до 18,5 (число сельских наемных рабочих с 5,9 млн. до 5,6), тогда как число машин, употребляемых в сельском хозяйстве, возросло с 45 83 69 до 913 391; число паровых машин, употребляемых в сельском хозяйстве, поднялось с 2731 (1879)до 12 856 (1897); причем число паровых лошадиных сил увеличилось еще больше. Количество рогатого скота поднялось с 15,8 млн. до 17,5, а свиней с 9,2 до 12,2 (1883 и 1892 гг.). Во Франции сельское население уменьшилось с 6,9 млн. чел. («самостоятельных») в 1882 г. до 6,6 млн. в 1892 г., а число сельскохозяйственных машин росло так: в 1862 г. — 132 784; в 1882 — 278 896; в 1892 — 355 795; число рогатого скота: 12,0—13,0—13,7 млн., лошадей — 2,91—2,84—2,79 млн. (уменьшение числа лошадей за 1882—1892 гг. менее значительно, чем уменьшение сельского населения). Итак, в общем и целом по отношению к современным капиталистическим странам история подтвердилаприменимость закона Маркса к земледелию, а отнюдь не опровергла его. Ошибка г. Булгакова состоит в том, что он слишком поспешно возвел отдельные агрономические факты, не всмотревшись в их значение, на степень общихэкономических законов. Мы подчеркиваем «общих», потому что ни Маркс, ни его ученики не смотрели никогда иначе на данный закон, как на закон общих тенденций капитализма, отнюдь не закон всех отдельных случаев. Даже по отношению к промышленности сам Маркс указал, что периоды технических преобразований (когда

отношение — уменьшается) сменяются периодами прогресса на данном техническом с

основании (когда отношение — неизменно, а в отдельных случаях

может и увеличиваться).

с

Мы знаем в промышленной истории капиталистических стран такие случаи, когда по отношению к целым

Сосчитаны вместе различные машины. Все цифры, когда нет особых указаний, взяты из книги Каутского.

102 В. И. ЛЕНИН

отраслям промышленности этот закон нарушается. Например, когда крупные капиталистические мастерские (неточно называемые фабриками) разлагаются, чтобы уступить место капиталистической работе на дому. Относительно же земледелия не подлежит никакому сомнению, что процесс развития капитализма в нем неизмеримо сложнее и принимает несравненно более разнообразные формы.

Перейдем к Каутскому. Очерк сельского хозяйства в феодальную эпоху, с которого начинает Каутский, оказывается будто бы «очень поверхностно составленным и излишним». Трудно понять мотивы такого вердикта. Мы уверены, что если г. Булгакову удастся осуществить свой план и дать систематическое изложение вопроса о капиталистической эволюции земледелия, то ему необходимо придется обрисовать основные черты докапиталистическойэкономии сельского хозяйства. Иначе нельзя понять и характера капиталистическойэкономии и тех переходных форм, которые связывают ее с феодальной. Сам же г. Булгаков признает громадное значение «той формы, которую земледелие имело в начале(курсив г. Булгакова) своего капиталистического бега». Каутский именно с «начала капиталистического бега» европейского земледелия и начинает. Очерк феодального земледелия составлен у Каутского, по нашему мнению, превосходно: с той замечательной отчетливостью, с тем уменьем выбрать главное и существенное, не теряясь во второстепенных деталях, которые свойственны вообще этому писателю. Каутский прежде всего дает в введении в высшей степени точную и правильную постановку вопроса. Он самым решительным образом заявляет: «Не подлежит никакому сомнению,— мы готовы принять это a priori (von vornherein) доказанным, — что сельское хозяйство не развивается по тому же шаблону, как и индустрия: оно подчиняется особым законам» (S. 5—6). Задача состоит в том, чтобы «исследовать, овладевает ли капитал сельским хозяйством и как именно овладевает он им, как он

* — заранее (с самого начала). Ред. "— Seiten — страницы. Ред.

КАПИТАЛИЗМ В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ 103

преобразует его, как именно делает он несостоятельными старые формы производства и формы собственности и создает необходимость новых форм» (S. 6). Такая и только такая постановка вопроса и может привести к удовлетворительному выяснению «развития сельского хозяйства в капиталистическом обществе» (заглавие первого, теоретического, отдела книги Каутского).

В начале «капиталистического бега» земледелие было в руках крестьянина,подчиненного, по общему правилу, феодальному режиму общественного хозяйства. И Каутский характеризует прежде всего стройкрестьянского хозяйства, соединение земледе-

*

лия с домашней промышленностью, затем элементы разложения этого парадиза мелкобуржуазных и консервативных писателей (`a la Сисмонди), значение ростовщичества, постепенное «проникновение в деревню, в недра самого крестьянского хозяйства, классового антагонизма, разрушающего старинную гармонию и общность интересов» (S. 13). Этот процесс начался еще в средние века и не завершился окончательно еще и в настоящее время. Мы подчеркиваем это заявление, потому что оно сразу показывает всю неправильность утверждения г. Булгакова, будто Каутский даже не ставил вопроса о том, кто был носителем технического прогресса в земледелии. Каутский совершенно определенно поставил и выяснил этот вопрос, и всякий, внимательно прочитавший его книгу, усвоит ту (часто забываемую народниками, агрономами и многими другими) истину, что носителем технического прогресса в современном земледелии является сельская буржуазия,как мелкая, так и крупная, причем крупная (как показал Каутский) играет в этом отношении более важную роль, чем мелкая.

II

Обрисовав затем (в III главе) основные черты феодального земледелия, — господство трехполья, этой консервативнейшей системы земледелия; угнетение и экспроприацию крестьянства крупным поместным

* — рая. Ред.

104 В. И. ЛЕНИН

дворянством; организацию этим последним феодально-капиталистического хозяйства; превращение крестьянина в голодающего нищего (Hungerleider) в течение XVII и XVIII веков; развитие буржуазного крестьянства (Grossbauern, не обходящихся без найма батраков и поденщиков), для которого не годились старые формы сельских отношений и поземельной собственности; ниспровержение этих форм, расчистку пути для «капиталистического, интенсивного сельского хозяйства» (S. 26) силами развившегося в недрах индустрии и городов класса буржуазии, — обрисовав это, Каутский переходит к характеристике «современного (moderne) сельского хозяйства» (IV глава).