ПСС том 4

Ленин Владимир Ильич

В заключение — сговорились отложить решение, — на близнеца наседали еще Арсеньев и Велика, требовали от негообъяснений, спорили, я больше молчал, смеялся (так, что близнец ясно это видел), и разговор быстро пришел к концу.

Впервые напечатано в 1924 г. Печатается по рукописи

в Ленинском сборнике I

— с заслушивающей признательности ясностью. Ред.— издательства. Ред.

389

К ПРОЕКТУ СОГЛАШЕНИЯ СО СТРУВЕ ^Ш

Представители социал-демократической

группы «Заря» — «Искра» и группы демократической оппозиции «Свобода» согласились между собой в следующем:

Группа «Заря» издает при журнале того же имени особое приложение под названием «Современ

ное Обозрение», в редактировании которого принимает участие группа «Свобода».

Редактирование происходит на следующем основании: каждая из сторон имеет право veto* по от

ношению к материалам и статьям другой стороны.

Программа издания: а) материалы и документы, касающиеся деятельности правительства , пра

вительственных, общественных и сословных учреждений и т. п.

статьи по вопросам внутренней общественной жизни Рос

сии, внутренней и внешней политики правительства.

внутренние обозрения.

4) Обе стороны обязываются заботиться о доставлении материалов для «Современ

ного Обозрения». Но редакция «Зари» может помещать в своих специальных изданиях

имеющийся в ее собственном распоряжении материал по указанным в § 3 темам в тех

случаях, когда он более подходит по своему характеру к этим изданиям.

— запрещения. Ред.Текст, данный петитом, написан рукой А. Н. Потресова. Ред.

390 В. И. ЛЕНИН

Группа «Заря» берет на себя все заботы по изданию, перевозке и распространению

«Современного Обозрения». С своей стороны, группа X оплачивает все вызываемые

этим расходы.

В случае ликвидации названного предприятия обе стороны делят пополам налич

ные экземпляры «Современного Обозрения».

Примечание.Редакция «Зари» имеет право печатать на обложках «Современного Обозрения» объявления о своих изданиях.

Написано в январе, Печатается впервые, по рукописи

ранее 17(30) 1901 г.

391

ОТДАЧА В СОЛДАТЫ 183-х СТУДЕНТОВ*

11-го января в газетах опубликовано правительственное сообщение от министерства народного просвещения об отдаче в солдаты 183-х студентов киевского университета «за учинение скопом беспорядков». Временные правила 29-го июля 1899 г. — эта угроза студенчеству и обществу — приводятся в исполнение менее, чем через полтора года после их издания, и правительство точно спешит оправдаться за применение невиданной карательной меры, выступая с целым обвинительным актом, не жалея красок на изображение студенческих злодейств.

Злодейства одно другого ужаснее. Летом — общестуденческий съезд в Одессе с программой организовать все русское студенчество для выражения всякого рода протестов по поводу явлений академической, общественной и политической жизни. За эти преступные политические цели все студенты-делегаты были арестованы, документы отобраны. Но брожение не утихает, а растет и настойчиво обнаруживается во многихвысших учебных заведениях. Студенты хотят свободно и самостоятельно обсуждать и ведать свои общие дела. Их начальство, — с тем бездушным формализмом, которым искони отличается русское чиновничество, — отвечает мелкими придирками, доводит недовольство до крайних размеров и невольно наталкивает мысль

Номер был сверстан, когда появилось правительственное

сообщение.

392 В. И. ЛЕНИН

не погрязшей еще в тине буржуазного прозябания молодежи на протест против всей системы полицейского и чиновнического самовластья.

Киевские студенты требуют удаления профессора, занявшего место уехавшего товарища. Начальство противится, доводит молодежь до «сборищ и демонстраций» и... уступает. Студенты собирают сходку для обсуждения того, почему возможны такие гнусности, как изнасилование двумя белоподкладочниками одной девушки (так гласит слух). Начальство приговаривает главных «виновников» к карцеру. Те отказываются подчиниться. Их увольняют. Толпа демонстративно провожает на вокзал уволенных. Собирается новая сходка, студенты остаются до вечера, отказываясь уйти, пока не явится ректор. Являются вицегубернатор и начальник жандармского управления с отрядом солдат, окруживших университет и вошедших в аудиторию, и — приглашают ректора. Студенты требуют — вы думаете, может быть, конституции? нет, они требуют, чтобы не применяли наказание карцером и приняли обратно уволенных. Участников сходки переписывают и распускают по домам.

Вдумайтесь в это поразительное несоответствие между скромностью и безобидностью студенческих требований — и переполохом правительства, которое поступает так, как будто бы топор был уже занесен над опорами его владычества. Ничем так не выдает себя наше «всемогущее» правительство, как этим переполохом. Лучше всяких «преступных воззваний» оно показывает этим, — показывает всякому, имеющему глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать, — что оно чувствует себя совершенно непрочным и верит только в силу штыка л нагайки, охраняющих его от народного возмущения. Искушенное опытом десятилетий, правительство твердо убедилось в том, что оно окружено горючим материалом, что достаточно малейшей искорки, достаточно протеста против карцера, чтобы зажечь пожар. А если так, то понятно, что расправа нужна примерная: отдать в солдаты сотни студентов! «Фельдфебеля в Вольтеры дать!» — эта формула нисколько не устарела.

ОТДАЧА В СОЛДАТЫ 183-х СТУДЕНТОВ 393

Напротив, XX веку суждено увидеть ее настоящее осуществление.

На многие мысли и сопоставления наводит эта новая карательная мера, новая своей попыткой воскресить давным-давно отжившее старое. Поколения три тому назад, во времена николаевские, отдача в солдаты была естественным наказанием, вполне соответствовавшим всему строю русского крепостного общества. Дворянчиков отдавали в солдаты, чтобы заставить их служить и выслуживаться до офицера в отмену вольности дворянства. Крестьянина отдавали в солдаты как в долголетнюю каторгу, где его ждали нечеловеческие пытки «зеленой улицы» и т. п. Но вот уже более четверти века, как у нас существует «всеобщая» воинская повинность, введение которой прославлено в свое время, как великая демократическая реформа. Всеобщая не на бумаге только, но и на деле воинская повинность, несомненно, есть демократическая реформа: она порывает с сословностью и вводит равноправность граждан. Но если бы это было так на самом деле, разве могла бы тогда отдача в солдаты служить наказанием? И если правительство превращает воинскую повинность в наказание, не доказывает ли оно этим, что мы стоим гораздо ближе к рекрутчине, чем к всеобщейвоинской повинности? Временные правила 1899 г. срывают фарисейскую маску и разоблачают азиатскую сущность даже тех наших учреждений, которые всего больше походят на европейские. В сущности, у нас не было и нет всеобщей воинской повинности, потому что привилегии знатного происхождения и богатства создают массу исключений. В сущности, у нас не было и нет ничего похожего на равноправность граждан в военной службе. Наоборот, казарма насквозь пропитана духом самого возмутительного бесправия. Полная беззащитность солдата из крестьян или рабочих, попирание человеческого достоинства, вымогательство, битье, битье и битье. А для тех, у кого есть влиятельные связи и деньги, — льготы и изъятия. Неудивительно, что отдача в эту школу произвола и насилия может быть наказанием и даже очень тяжелым наказанием,