Псы Господни (Domini Canes)
Шрифт:
— Боги, бывшие некогда,
Покоятся в своих пирамидах.
Благородные и славные люди
Тоже погребены в своих пирамидах.
Они строили дома —
Не сохранилось даже место где они стояли,
Смотри, что случилось с ними.
Я слышал слова Имхотепа и Джедефхора,
Слова, которые все повторяют.
А что с их гробницами?
Стены обрушились,
Не сохранилось даже место, где они стояли,
Словно их никогда и не было.
Никто
Чтобы рассказать, что там,
Чтобы поведать, чего им нужно,
И наши сердца успокоить,
Пока мы сами не достигнем места,
Куда они удалились…
— Ну, как тебе? — спросил он спящего кота. Кот дёрнул розовым ухом. — Эх ты… животное! Этому тексту более четырёх тысяч лет, а ты лежишь и не благоговеешь.
Человек подслеповато прищурился и прочитал вслух заголовок:
— «Песнь из дома усопшего царя Антефа, начертанная перед певцом с арфой».
Он заложил книгу листочком бумаги, аккуратно оторвав его от «кубика», положил увесистый том на диван и, кряхтя, поднялся. Надо было сидеть тихо… тогда не заметят. Слава Богу, дом старый, замызганный и не представляет особого интереса для мародёров. Человек осторожно отодвинул уголок штор и выглянул на улицу. Под окнами медленно тащилась полевая кухня. Не в ногу шли солдаты. Угрюмый омоновец, присев на корточки, высматривал что-то в оптический прицел. Ствол был направлен в сторону микрорайона Пионерский посёлок.
— Солдатики… солдатушки — бравы ребятушки… — пробормотал человек, осторожно и тщательно поддёргивая край шторы, — Это хорошо, что солдатики… надеюсь, что хорошо. Всё, какая-никакая организация…
Он потащился на кухню и открыл холодильник. Хотелось поесть чего-нибудь лёгкого. Собственно говоря, даже не поесть, а полакомиться. Жаль, газовая плита не работает. Как на прошлой неделе грохнуло неподалёку, так и всё — нет газа. Утечка, скорее всего. Неприятно — местное телевидение исчезло. Вещают сплошь только федеральные каналы. А то бы местные журналистики рассказали, что и как там так сильно бабахнуло. Даром, что до Пришествия в городе с полдюжины местных телевизионных новостей насчитывалось… не говоря уж о радио.
Съев кусочек сыра, человек вернулся в комнату. Небольшой ночничок уютно горел над диваном. Кот по-прежнему спал, до отвала налупившись обрезков говядины, принесённых недавно внучкой.
— Эй, — позвал кота человек, — хватит дрыхнуть, Кузя! Смотри, так и проспишь Царствие небесное!
Он сел и откинувшись на подушки, чтобы не сильно ныла спина, раскрыл книгу.
— Итак, продолжим. Открываем наугад… кхм… и смотрим. Ох, ты… прямо в точку… в самую струю!
Он пожевал губами и нараспев начал читать.
— И отвечал Иов, и сказал:
…Знайте, что Бог пригнул меня
и набросил на меня Свою сеть!
Я кричу: «Насилье!» — но ответа нет;
вопию, но правды не нахожу.
Он запер мой путь, чтобы мне не пройти,
и на тропы мои навёл мглу…
Сотовый запищал, оборвав чтение Книги Иова. Звонил один из бывших студентов. Человек невольно приосанился, прокашлялся и, придав голосу благородные преподавательские нотки, сказал в трубку:
— Алло! Здравствуйте, Сентряков! Слушаю вас! Нормально, вполне нормально.
Анна (сны)
Большая рыжая сука внимательно следит за своими щенками. У них начали резаться первые молочные резцы — даже не клыки ещё.
Она нашла где-то и приволокла им старую лыжную палку без наконечника и пластикового кольца. Пусть грызут податливое дерево. Щенки дружно накинулись на новую забаву. Старший, с белым пятном на груди, довольно жуёт петлю из жёсткой ткани: самое лакомое место — пропахшее потом и пропитанное солью человека. Он ворчит и не подпускает остальных щенков.
Сука не мешает ему — она знает, что этот будет самым сильным и умным. Она расслабленна и спокойна. Только уши насторожённо подрагивают и блестят карие с зелёными искорками глаза.
«Не знаю, как часто смогу теперь делать записи. Времени совсем нет. Забежала домой на минуточку — полить жасминчик, переодеться, в миску положить огрызки от вареной курицы…
— Анна, я в вашу квартиру без вас больше не пойду — там какой-то кот на кухне, он на меня шипит.
— Да нет там никого, Мёрси, что ты выдумываешь?
— Я что слепая? Сами не знаете, что у вас дома делается…
— Ну, хорошо, в следующий раз вместе пойдем. Только не огрызайся, пожалуйста, лучше помоги мне…
— А я вообще не пойду, мне и тут нормально. У вас там ещё и туман возле самого подъезда.
… варёной курицы для кота. Раз уж он тут без меня резвится. Да, странно всё. Ну, ладно — коротко о главном. Вроде как исторические хроники, ха-ха! «Старые песни о главном». Хотя тут уже не поймёшь — что главное, а что просто необходимость…так быстро завертелось всё…
Поселились мы все в детском саду. Иначе не получается. За ребятишками постоянный присмотр нужен, а от Ильи толку совсем нет, хотя с детьми он нормально сидит, приглядывает. Они Илье нравятся, да и малышня к нему спокойно относится. Мёрси сама ещё ребенок, Саша молодец, конечно, но ему надо всё время говорить, что сделать… да и рук у него всего две, а дел — море.
Детей мы устроили в спальной группе на втором этаже — там кроватей достаточно. Для Ильи Саша притащил кушетку из медкабинета. Сами спали кое-как вповалку на ковре. Надо что-то придумать к вечеру — так невозможно.
Ребятишки всё утро провели на улице, возясь во дворе возле мангала и костра. Они такие славные, все! Только почему-то иногда замирают и будто слушают что-то в себе… не по-детски как-то. Хотя… я уже ничему не удивляюсь. Леночка — белокурочка всё время порывается мне помогать, бегает тихим хвостиком. Милая девочка, всегда о такой дочке мечтала…
Прямо душа болит за них всех! Илья и Пёс присматривают за детворой. Молодцы — справляются. Илья читает книжки и рассказывает какие-то забавные истории. Со двора то и дело слышен чей-нибудь смех. Хорошо — жизнь!