Псы господни

Таманцев Андрей

Алексей нам сказал, что вы хотите переправиться за границу. Это правда?

— Да...

— Вполне разумно. Вы ведь не намереваетесь сразу забирать с собой семью?

— Я один... с братом, — поправился Дудчик.

— В таком случае давайте торопиться. Вам следует взять дискету и немедленно уходить. Оставьте семье на жизнь, но не обольщайтесь: ФСБ наверняка отнимет у них эти деньги. Где вы храните дискету?

«С этого бы и начинали, умники», — подумал Дудчик и сказал, откинувшись на спинку кресла:

— Я должен предупредить вас

об одном немаловажном факте. Я прекрасно понимаю, что нахожусь в ваших руках и могу под пыткой выложить все, что вы захотите узнать. Но я хорошо подготовился к этой операции. Это заняло у меня полтора года. Одна из моих военных профессий — криптограф. Это значит, что все сведения на дискете содержатся в кодированном виде и защищены еще несколькими способами.

Как профессионал скажу вам: если вы попытаетесь самостоятельно получить информацию с дискеты, это займет многие годы, и нет никаких гарантий, что это вам вообще удастся. Вы, вероятно, знаете, что существуют шифрованные материалы времен Второй мировой войны, секрет которых до сих пор не удалось разгадать.

Али важно покивал, демонстрируя полное понимание, хотя новости с кодированием порождали новую проблему — необходимость обязательно тащить с собой через границу этого болвана, вместо того чтобы просто всадить ему пулю в затылок.

— Мы и не собирались рассматривать вас отдельно от дискеты. Более того, мы рассчитываем, что вы проконсультируете нас по многим специальным вопросам. Итак, где же дискета?

Дудчик, словно не слыша, укоренился поглубже в кресло:

— И второе, я не собираюсь никуда двигаться с места, пока не будут переведены на мое имя все деньги. Мне нужны гарантии.

Для Али эти заявления не явились большой неожиданностью: вполне естественно было ожидать, что человек, решивший получить два миллиона, предпримет кое-какие меры для собственной безопасности.

— Виталий Петрович, вы прекрасно понимаете, что люди, которых вы только что назвали международными террористами, не затруднятся перед применением самых жестких мер принуждения. Мы можем вывести вас отсюда силой, можем расстрелять для наглядности вашу племянницу, жену или дочь, применить психотропные средства.

Нет смысла скрывать, что весь этот арсенал мер воздействия — в наших руках.

Поэтому лучше нам оставаться в доверительных отношениях. Личное состояние господина Бен Ладена достаточно велико, чтобы он мог себе позволить платить по счетам, вполне достаточно и ваших мер предосторожности. Деньги на ваших глазах вам переведет сам господин Бен Ладен или его доверенное лицо. Но если мы немедленно не уберемся из этого дома, а затем — чем скорее, тем лучше — из этой страны, я не дам за наши жизни даже вашего девальвированного рубля. Итак, дискета у вас дома?

— Нет.

Дудчик побледнел, когда Али небрежно, походя сказал о возможности убийства ребенка, но продолжал все так же упорно сидеть, вцепившись в ручки кресла.

Виталий Петрович поднял глаза на Алексея, спрашивая его взглядом,

что делать.

Брат по-прежнему хранил равнодушное молчание.

— Я хочу поговорить с братом наедине. Это коротко, — попросил он.

— Хорошо, — ответил ему Али Амир. — Раз вы так настаиваете...

Али Амир вышел из комнаты и, прикрыв за собой стеклянную дверь, направился в спальню к заложницам, кивком головы послав Возеха в коридор — присматривать за братьями.

— Алексей, что с тобой случилось? Они тебя что, действительно накачали наркотиками?

Алексей достал из кармана коробочку с гашишем и протянул ее брату.

— Хочешь? Помогает.

— Нет, не надо, — с гримасой отвращения отмахнулся Виталий, убеждаясь, что Амир сказал правду.

— Тогда предложи детям и жене, — вялым голосом посоветовал Алексей. — Им будет легче пережить страх. Или смерть.

— Почему ты говоришь о смерти?

— Потому что с нашими детьми находится тот самый боевик — Возех. Помнишь, я рассказывал тебе о встрече на перевале?

— А? Помню... Но скажи, какого черта ты попал прямо к ним в руки?

— Это было очень больно, брат. Я держался, не знаю сколько, а потом сломался. И с того самого момента у меня ощущение, что жизнь кончилась. Жизнь кончилась, и началось что-то совсем другое. Не живое. А ведь мы с тобой догадывались, что все так и будет. Но почему, почему ты пошел на все это?

Виталий понял, что брата и впрямь мучит эта мысль.

— Ненависть, — ответил он. — Возьми себя в руки, Алексей, не раскисай. Да, ты психологически сломался под пыткой, да еще эти наркотики... Но ты соберись! Ты можешь говорить о деле?

— Ты и вправду все зашифровал? — вдруг спросил младший.

— Конечно.

Алексей оживился, посмотрел на старшего брата с затеплившейся надеждой:

— Тогда вытащи нас отсюда. Они же не могут тебя убить.

— Подожди... Что англичане? Ты же говорил, что обращался к ним.

— Англичане? Англичане сразу сказали, что придется долго ждать, и пропали... аж на месяц. А потом явились эти...

— Кто они?

— Террористы. Торговцы наркотиками. Убийцы.

— Что же ты наделал, Алексей! — сказал Виталий Петрович, глядя на деньги, раскиданные по столу.

— Но они, похоже, и впрямь готовы платить. Может быть, есть какой-то шанс получить то, что мы хотим? Свободу, деньги, черт бы их побрал...

Амир подал Возеху нетерпеливый знак рукой. Возех, которому надоело стоять в коридоре, решительно толкнул дверь в гостиную.

— Вы закончили?

— Сейчас, — пробормотал Виталий Петрович. — Еще несколько слов.

Возех, ни слова больше не говоря, подошел к нему сзади и, взяв Виталия Петровича за шиворот, грубо вытащил его из кресла и швырнул по направлению к двери. По дороге шагнув вслед за ним в коридор, походя так пнул дверь, что из нее вылетело стекло, звонко рассыпавшись по паркету. Возех сразу угадал в Виталии Петровиче труса и решил давить на эту слабость характера.