Псы Клевера

Волосатый Максим Игоревич

Бата, явно чувствующий себя лучше обоих, растопырил крылья и воинственно засвистел, осматриваясь по сторонам. Не найдя соперника, он тревожно завертел носом, вынюхивая что-то, и рванул в коридор, из которого только что вышел Щербин.

– Именно это я и хотел сказать, – удовлетворенно произнес полковник, указывая на боно.

– Можно подробнее? – зажмурился и помотал головой Шаман. Он еще не до конца отошел от плюхи, отвешенной ему Пауком.

– Подробнее – к Бате, – пояснил Щербин. – Все наши узоры для этих «капель»

были только подпиткой. А смертельными они становились, – он сделал паузу и поднял вверх указательный палец, – только при участии Баты.

Из коридора вылетел Бата, со всего размаха плюхнулся на плечо покривившегося от такой «ласки» Григора, и начал что-то громко вещать.

– Переведи, – попросил вольда Щербин.

Григор пожал плечами.

– Не пойму. Только то, что капли и Паук как-то связаны.

– Угу, – хмыкнул сбоку Кащей, – некоторым образом.

– И еще говорит, что они опасны.

– Спасибо, Бата, – вздохнул Щербин. – Мы уже поняли.

Боно засвистел энергичнее. Григор пожал плечами.

– Извини, не понимаю.

– Ладно, подожди, – попросил его Щербин. – Давая, я свою версию расскажу, а Бата потом поправит, если что.

Он внимательно посмотрел на боно, тот свистнул еще раз, потом свернул крылья и замер на плече вольда маленькой шишечкой. Щербин, кивком поблагодарив боно, вернулся к рассказу.

– Так вот…. Только тогда, когда Бата подключался к атаке, у нас получалось уничтожать капли. Так?

Он показал рукой в сторону единственной из трех новых капель, которую они смогли разнести. Она находилась ближе всего к коридору, в котором прятался боно.

– А наше участие должно было заключаться в том, – он выдержал очень долгую паузу, обводя глазами каждого, чтобы удостовериться, что все понимают, о чем он говорит. Вольды и маги терпеливо ждали. – Чтобы долбить и долбить эти треклятые капли до момента, пока что-нибудь не запустится.

Маги загомонили, было, но полковник не дал разогнаться.

– Именно поэтому, – он повышал голос до тех пор, пока не воцарилась тишина. – Паук и пропустил нас так спокойно.

Ланья кивнул сам себе: слова полковника давали ответ на вопрос, который мучил его все это время.

– И именно поэтому, – голос Щербина немного спал, – если вы заметили, при появлении Баты, Паук бросил все и стал гоняться только за ним.

Он еще раз обвел взглядом всех.

– Ну, как вам моя теория?

Хор голосов, раздавшийся в ответ, в общем и целом подтверждал правоту высказываний Щербина.

Когда громкость комментариев несколько спала, Кащей разглядел за спинами магов что-то неправильное.

– Тор, что с тобой?

Гемар Братьев Находящих уже перестал ругаться. Теперь он, не принимая участия в обсуждении, молча сидел, сдвинув брови и уставившись в одну точку.

– Тор, – еще раз позвал Кащей.

– А? – встрепенулся Тооргандо. – Что?

– Что-то не так?

– Да ты знаешь, –

задумчиво проговорил гемар. – Я не могу отделаться от ощущения, что со мной что-то неправильное происходит.

– Что именно?

Кащей, как признанный магический лекарь, и Тронд, как традиционный, подались вперед.

– Нет, – качнул головой Тооргандо. – Лечить не надо.

Он чуть улыбнулся.

– По крайней мере, сейчас. Но у вас нет ощущения, как будто вы только выздоровели после тяжелой болезни?

Кащей посмотрел куда-то вглубь себя и с некоторым удивлением кивнул. Тронд покачал головой. Ланья поискал внутри то, о чем говорил Тооргандо и внезапно нашел. Озноб, не озноб. Слабость, не слабость. Зацепиться не за что, но внутри происходит явно не то.

Голоса разделились. Кто-то соглашался с гемаром, кто-то разводил руками.

– Стоп, – хрипловато попросил вдруг Шаман. – Есть у меня нехорошее подозрение. Чтобы его проверить, давайте-ка сделаем так: вон в ту сторону, – он показал рукой, – встанут те, кто что-то чувствует, а вот туда – «здоровые».

Несколько секунд неразберихи, и в зале воцарилось напряженное молчание.

– Та-а-ак, – озадаченно протянул Шаман, оценивая результаты. – И что по этому поводу можно сказать?

Вдоль стены с пострадавшими выстроились сам Шаман, Щербин, Ланья, Кащей, Тооргандо, и Шатун. Напротив красовался ряд счастливчиков, избежавших загадочной «болезни». Плюс Демчи, обретавшийся в коридоре.

– Это что? – нахмурился Кащей. – Получается, что недомогание чувствуют только те, кто использовал магию против Паука и капель?

– Вроде так, – негромко ответил ему Демчи.

– А теперь попробуйте встроить сюда мою теорию, – Щербин, и без того не страдавший излишней веселостью, стал убийственно серьезен.

Глава 25

– Принц Лианы вызывает Ириглемма Тагаррита. Красная зона.

Громкий голос оператора оторвал Тагаррита от размышлений. Невеселых по большей части. Когда Партанато уселся в кресло перед порталами связи, в обоих светящихся прямоугольниках уже видны были изображения вельмож. Зол-италь Сандель был краток, как и все последние разы.

– Уважаемые, – голос аталь звучал напряженно. Тагаррит искал в лице Принца следы удовлетворения и не находил. Значит, все идет далеко не так радужно, как было спланировано в Зеленом Лепестке. Что и следовало ожидать. – Первая фаза операции завершена. Проводник активизирован.

Тагаррит с огромным трудом удержался от язвительного замечания, вертевшегося на языке. Ежеминутные доклады Сондата отличались четкостью и информативностью. Вылетевшего из могильника переломанного Паука, конечно, можно было назвать завершенной первой фазой…. Но лишь при наличии очень богатого воображения. Которое у Тагаррита отсутствовало. Вы, хаталин Принц Лианы, простите, что имеете в виду…?