Псы революции
Шрифт:
За несколько дней до встречи с Гролом, Гектор, уже как обычно, с пакетом фруктов зашёл к Ромми проведать её. Дверь открыл Барни, и с удовольствием пропустил друга, понимая цель его визита. Гектор, сняв куртку, прошёл в комнату Ромми. Она лежала на диване, и даже не подняла голову, когда он вошёл, видимо токсикоз ещё не отступил.
– Зачем ты пришёл? – вяло спросила Ромми.
– Узнать, как ты себя чувствуешь, - ответил Гектор.
– Всё так же, - сказала она, - никаких изменений.
– Понятно, - не зная, что ещё нужно говорить, произнёс Гектор, - я вот тебе фруктов принёс.
–
– Может ещё чего-то нужно?
– Нет, если что-то понадобиться, я скажу, не волнуйся.
Наступило продолжительное молчание. Нормы приличия были соблюдены, забота оказана, сказать больше нечего. Можно было бы тогда и пойти.
– Ты хотел что-то ещё? – наконец спросила Ромми.
– Чтобы ты несколько изменила своё отношение ко мне на более мягкое, - ответил Гектор.
– А что ты для этого сделал?
– Фруктов принёс.
– И ты думаешь этого достаточно?
– Пока что да.
– А я, думаю, нет. Вот если бы ты дом с камином за городом построил и нашёл работу высокооплачиваемую, то говорила бы иначе.
– Ну, деньги то не проблема, - улыбнувшись, сказал Гектор.
– Я не знаю, где ты их берёшь, - ответила Ромми, - но если они заработаны нечестным путём, то мне они не нужны.
– Это каким? – недоумённо спросил Гектор.
– Грабежи, разбои, мошенничество, - сказала Ромми, - уж не знаю, чем ты там зарабатываешь на жизнь.
– Может, я вагоны по ночам разгружаю?
– Хорошо если так.
– Хорошо? – возмутился Гектор
– Да, - спокойно ответила Ромми, - это, по крайней мере, честно.
– Ясно всё, - сказал Гектор и направился к выходу.
– Пока, Гек! – сказала Ромми и впервые за разговор поняла голову и посмотрела на него, - увидимся ещё, может быть.
– Да точно увидимся, - обернувшись к ней, ответил Гектор и вышел из комнаты.
Ждать больше было нечего, и он пошёл одеваться. Вышедший из кухни Барни удивлённо спросил:
– Уходишь уже?
– Да, дружище, - спокойно ответил Гектор, - хватит, пожалуй, на сегодня.
– Прогуляться не хочешь? – спросил неожиданно Барни.
– Даже не знаю, - сказал после некоторого молчания Гектор и, внимательно посмотрев на друга, добавил, - с удовольствием.
Одевшись, товарищи вышли на улицу и неспешно пошли гулять вечерними дворами, обсуждая насущные проблемы, как личные для Гектора, так и дела группировки, доступные для ушей Барни.
– Завтра нужно будет выйти на экспроприацию, - сказал Гектор, - мы с Франком усовершенствовали эту схему, и теперь из неё можно выжать гораздо больше. Хотя, конечно, со ставками растут и риски.
– Слушай, Гек, - несколько нерешительно начал Барни, - я, наверное, не смогу завтра пойти с тобой на экспроприацию.
– А когда ты сможешь? – удивлённо спросил Гектор.
– Не знаю, - ответил его собеседник.
– Да в чём дело, Барни? – нетерпеливо воскликнул Гектор.
– Понимаешь, тут такое дело, - начал Барни, - Дрон ещё неделю назад предложил Гарри создать собственную молодёжную фирму, и собственно пригласил в основу. Понимаешь?
– И? – хмуро ответил Гектор, - Нам какое дело?
– Ну как это, какое? –
– Соскочить решил? – ехидно улыбнувшись, сказал Гектор, - обратно в околофутбол податься?
– Да зачем мне околофутбол? – ответил Барни, - мы основой станем, понимаешь? Всем заправлять в нашем движении будем, к нам люди потекут, а там мы уже найдём им применение, понимаешь? А время придёт, мы и этих стариков скинем и всё к своим рукам приберём!
– Карьеру, значит, решил построить в движухе? Нас кинуть?
– Почему кинуть? – удивлялся Барни, - я думал ты со мной?
– Меня не звали Гарри с Хромом, - сухо ответил Гектор.
– Так чего тебя звать? Ты и так был в основе нашего движения.
– Я никак не отношусь к данному движению, - резко сказал Гектор, - всё, чем они занимаются – это тупые драки между фанатами, которые они называют тренировками перед настоящими битвами, погоня за шмотками, выезд пробить да на футбол сходить, ну и иногда митинг или пикет провести на национальную тему. Их цель – это просто сделать вид борьбы, создать для окружающих иллюзию кипучей деятельности, при этом сохранить свою задницу в тепле, чтобы не посадили в тюрьму или не убили. Они не хотят выйти за пределы сложившейся системы и уж тем более побороть её, оставшись навсегда обычными винтиками, мнящими себя большими болтами огромного механизма.
– Ну вот, мы и сломаем систему, когда станем большими винтиками, - усмехнулся Барни.
– Ты дурак, дружище, - холодно сказал Гектор, - это болото, и пусть ты в нём уже не будешь головастиком, но лягушкой-царевной, однако, по сути, останешься всё той же жабой.
– Ты не прав, - возразил Барни, - я верю, что мы сможем всё изменить став основой.
– Весь движ под колпаком у ФСБ, в нём куча стукачей и ты ни шага не сможешь сделать свободно. Ты либо будешь делать то, что тебе скажут, и станешь одним из них, либо сядешь, либо будешь убит. Не дано другого, пойми это ты! Истинная жизнь только в настоящей борьбе, в ней ты можешь обрести свободу, пусть короткую, но подлинную, без иллюзий и обмана. Революция не на мирных шествиях создаётся, но на уличных баррикадах. Победа так просто не дастся нам, только упорным сопротивлением, пусть понемногу, по кирпичику, но из них в итоге и сложится новый нерушимый бастион нашего триумфа.
– Знаешь, я что-то смутно верю в то, что в России произойдёт революция. Перспективы её туманны, а вот карьера в движении весьма реалистична. Вот я и хватаюсь за эту возможность. Пойми, мы не сможем ничего изменить, нам не под силу победить систему.
– Очень может быть, - спокойно сказал Гектор, - но нам под силу раздавить её микрочип в своей голове и стать свободными. Мы все это можем, но не все хотим, ведь когда мы отключим питание своей жизни от главного системного компьютера, мы лишимся покоя и комфорта, будем терпеть голод и холод, остриё вражеского ножа и обжигающий свинец пуль, но мы не будем больше рабами. Кто родился свободным, волю того даже в кандалах не сковать, а вот человеку рождённому рабом очень сложно стать свободным даже получив отпускную грамоту. Свобода – она в душе, но похоже не в твоей.