Псы войны: пробуждение Ареса

Бир Грег

— Кто бы это ни был, он здорово подставляется. Видать, голова у него совсем не варит, — замечает Диджей.

— Может, ему насрать, заметят его или нет, — возражает Ви-Деф.

Скорее всего он прав, но мне даже думать об этом не хочется. Если кто-то силен и самоуверен настолько, что не считает нужным маскироваться, он наверняка не на нашей стороне. Сегодня мы вчистую проигрываем антагам.

— А может, это секретный лагерь маскианцев? — предполагает Ними, приближаясь ко мне.

— Заткнись и держи дистанцию.

Мы снова рассредоточиваемся. Кислорода хватит примерно на пятнадцать минут. Скоро ангелы начнут предупреждать о грозящей нам гибели. Их

голоса — последнее, что мы услышим перед смертью. Может, поэтому их и прозвали ангелами?

«Веселей, солдат, тебе все равно умирать, так почему не сегодня?» — Они этого, конечно, не скажут. А жаль. Было бы круто.

Пришло время описать гермоскафы. Пусть сейчас они разряжены, а нехватка воды и кислорода может стоить нам жизни, они все равно остаются важнейшей деталью нашего обмундирования. Стандартный гермоскаф класса «Марс» представляет собой эластичный бесшовный комбинезон из мономолекулярного углеродного койлфлекса. Чтобы гермоскаф не раздражал кожу, его покрывают изнутри двойным слоем биогеля. В зависимости от ситуации жидкость циркулирует внутри костюма или расщепляется для получения кислорода. Когда мы находимся на Марсе, гермоскаф впитывает все кожные выделения, по крохотным микротрубкам вода идет в накопитель, расположенный в районе бедра. Вот почему у космодесантников такой толстозадый профиль. Частички масла, соли и омертвевшей кожи скапливаются в специальном фильтре, который очищается раз в несколько дней.

Шлем и ангел обрабатывают видеоданные и тактические установки. В ткань гермоскафа встроены сенсоры, оценивающие физическое состояние бойца. Ангел отсылает эту информацию небесным пташкам, а спутники, в свою очередь, докладывают о нашем самочувствии командованию.

Гермоскафы выполняют множество функций, разве что не ходят самостоятельно и не дерутся вместо нас. И заметьте, никогда не жалуются. Их не без оснований сравнивают с дистикомбами, описанными в «Дюне», но у Фрэнка Герберта костюмы только фильтровали и перерабатывали воду, а у наших столько разных умений, что рехнуться можно.

Каждый космодесантник одновременно любит и люто ненавидит свой гермоскаф. Ты вроде мечтаешь от него избавиться, но без него чувствуешь себя голым — словно лишился верного товарища. Кроме того, на Земле тебе досаждают пот, моча и другие выделения организма, а на Марсе ты о них просто забываешь. Некоторым ветеранам приходится заново учиться контролировать свой мочевой пузырь по возвращении домой. Если бы костюмы нас еще и сексуально удовлетворяли, можно было бы из них вообще не вылезать.

Точняк.

Но сейчас гермоскафы почти разряжены, кислород на исходе, а вода протухла. Из преданных друзей они превращаются в гигантские банки с прокисшим рассолом.

А мы камнем идем ко дну.

Как все задумано

Предполагается, что во время спуска либо сразу после него мы должны получить обновленные тактические установки и карты, на которых обозначены места скопления антагов или другие важные для нас объекты — в зависимости от стоящих перед отрядом задач.

При идеальном раскладе в паре минут ходьбы нас должен ждать фонтан или, на худой конец, несколько палаток. Транспортные платформы тоже должны находиться неподалеку от зоны броска — обычно их спускают на парашютах-невидимках, — но эти громадины — превосходные мишени и часто уничтожаются врагом еще в воздухе.

Космодесантники приучены обходиться малым. Но когда нет почти ничего…

Наше основное оружие, как я уже упоминал, похоже

на пистолет 45-го калибра с толстым стволом. Называется «Илла» — не знаю, с какого перепугу, стреляет-то оно не пчелами. Заряжается пулями или болтами. Болт имеет точность попадания девяносто девять процентов и стирает с лица Земли все живое в радиусе полукилометра. За тридцать секунд до начала боя нужно зарядить кассету с отработанной материей. Одной кассеты хватает примерно на шестьдесят болтов. Перед каждым броском в отряде назначается оружейник, который должен собирать после боя использованные кассеты. Отработанная материя — нереально токсичное дерьмо, а нам надо заботиться об экологии. Хотя, если по правде, на Марсе уже целые горы этого ядовитого хлама — в пылу битвы кассеты подбирать некогда, и если оружейника убивают, они так и остаются лежать на земле. Сейчас наш оружейник — Ви-Деф.

Само собой, кинетические патроны приспособлены для безвоздушной среды — порох сам вырабатывает необходимый для горения кислород. Но марсианский холод сказывается на дальнобойности. На Красной планете приходится учиться стрелять заново — сопротивление воздуха почти отсутствует, сила тяготения слабее земной, предметы падают медленнее. Лазерами и слабопольными расщепителями мы тоже пользуемся, но реже — они боятся марсианской пыли и могут отказать в любой момент.

Космодесантников обучают сражаться в любых условиях. Цель тренировок на Земле — дать тебе шанс выжить в первом настоящем бою, а потом научишься воевать как надо. Симуляторы и месячный курс стрельбы на земных полигонах не дают практически ничего, поэтому новички прилетают к нам полными неумехами. По-настоящему опыта набираешься только на Красной планете.

Мы знаем об антагах совсем мало. Если верить гуру, их враги родом не из Солнечной системы, а из иной, далекой галактики. Антаги прилетели на огромном космическом корабле неизвестной конструкции, но явно очень мощном, ведь межзвездное путешествие — это вам не шутки. Человеческому мозгу трудно осознать, как велико расстояние между звездами. Вообразите огромное уходящее вдаль пространство и умножайте его в триллионы раз, пока не почувствуете себя жалкой и ничтожной букашкой. Пронизывающий холод и пустота световых лет.

Мы так и не нашли этот громадный космический корабль, не знаем, где его прячут, и можем лишь гадать, каким образом враги высаживаются на Марс. Или на другие планеты. Пока, впрочем, у антагов только одна военная база — в Красной пустыне.

Но та бабулька сказала…

Титан!

Твою ж мать.

Заявка на победу

Наверное, у меня галлюцинации.

В небе рядом с Фобосом проплывают огни. Может, это наши фреймы, а может, вражеские «кузнечики» — герметичные капсулы, доверху набитые транспортом, оружием и бойцами.

Тек поднимает руку. Мишлен повторяет его жест и орет, что засек сигнал спутника. Тонкая голубая линия бьет в песок в двух шагах от Ви-Дефа. Мимо! Еще одна попытка. Со второго раза луч попадает в Ви-Дефа, потом перебирается к Теку.

— Лазерный сигнал! — Тек кричит изо всей силы, его голос слышно за пять метров.

Нас нашли.

Голубой луч касается меня. Мой ангел сразу оживает и радостно сообщает, где мы находимся, где расположены припасы и оружие и как до них быстрее всего добраться. Мы втроем единственные, кто получил сигнал, поэтому следующие несколько секунд наши ангелы активно обмениваются информацией. Мы тем временем болтаем как ученики в ожидании школьного автобуса.