Псы войны. Гексалогия

Пауллер Олег Евгеньевич

На Кларенс опустилась чёрная африканская ночь, когда Шеннон вышел из номера. Он немного прогулялся по улице, а потом зашёл в бар. Со второго этажа шёл гул голосов, это работало казино. Проследив за взглядом полковника, подскочил Жорж (или Фредди):

– Игровой зал открыт каждый день с девяти тридцати вечера. Сегодня он не слишком переполнен. Не хотите ли пройти?

То ли из любопытства, то ли от нечего делать Шеннон согласился. Тут же у него в руке оказался десяток фишек. Он удивлённо уставился на них.

– За счёт нашего заведения, - услужливо прошептал портье и открыл дверь в игорный зал. Казино представляло собой тихий ярко освещенный зал. Несколько

человек расположились вокруг двух столов с рулеткой, другие играли в блэк-джек и как всегда шумная группа толпилась возле игроков в крэпс. За вход не нужно было платить, наличные меняли на фишки прямо за столами, так что Шеннон просто шатался по залу, как поступил бы на его месте любой зевака. Он оставил пару фишек за карточными столами, а остальные проиграл в рулетку, не получив никакого удовольствия. Выходя из зала, Шеннон столкнулся с Алексом.

– Я Ваш должник, - сказал он.
– Позвольте ас угостить?

Шеннон кивнул. Они спустились по лестнице в бар. Журналист заказал два розовых джина и, естественно, попытался разговорить наёмника.

– Знаете Карло, казино представляет собой живой и процветающий памятник желанию людей потерять некоторое количество денег, чтобы насладиться своей порочностью, и для этого вовсе не было нужды плутовать в игре. Нет нужды даже отчислять какой-то процент в пользу заведения, так как большая часть посетителей пришла сюда в полной решимости потерять десять, двадцать или пятьдесят франков и остаются здесь до тех пор, пока этого не произойдёт!

– Но ведь многие из этих бедолаг надеются на выигрыш!

– Они просто не могут остановиться. Уйти, находясь в выигрыше, могут только заправские игроки или случайные везунчики.

– Вы играете?

– Да! Но в один прекрасный день я запатентую идею уволить всех крупье и выбросить за ненадобностью все столы, а вместо этого повесить просто корзину для мусора с надписью: "Строго запрещается бросать сюда ваши деньги". И умру богатым.

– Вы - изрядный шутник!

– Не без этого. Иначе я бы не сидел в этой дыре, работая корреспондентом дюжины различных газет!

– И Вы знаете многие местные секреты?

– Да, - озадачено ответил Алекс.

– Расскажите мне тогда историю про миссионеров и клизму. А то я всех спрашиваю, а мне только смеются в ответ.

– А.- заулыбался Алекс.
– Я знаю её во всех подробностях. Я написал об этом целый фельетон. Накануне войны один миссионер достиг значительных успехов, убеждая туземцев ставить банки при простуде. Многим очень нравилось смотреть, как горит спирт и вздувается кожа, и банки быстро завоевали всеобщее признание, особенно среди деревенских колдунов и шаманов. Тогда же этот же заботливый миссионер вернулся и повел решительное наступление против желудочных заболеваний. Он научил туземцев ставить клизму, - лицо журналиста приняло серьёзное выражение.
– Это оказалось уже слишком много для одного раза. Добрые туземцы стали путать две процедуры, а кое-кто из шаманов решил, что они одинаково хороши. В итоге попытки лечить расстройства желудка банками здесь так же часты, как применение клизмы при простуде...

– Польза от такого лечения невелика, но и вреда никакого, - обычно угрюмый Шеннон прямо взорвался от смеха, вспомнив мину доктора Арвидсона.
– Вот в чём дело! Прекрасная история! Ха-ха-ха! Эй, нам ещё по коктейлю.

Когда веселье Шеннона улеглось, Алекс, посчитав его пьяным, наклонился и прошептал почти в самое ухо:

– Вас можно спросить?

– О чём?
– таким же шёпотом ответил наёмник.

– А что Вы здесь делаете, Кот?

Только честно!

– Что же, честно, так честно - пытаюсь восстановить справедливость!

– И только?

– И только! И давайте закончим этот бесплодный разговор. Извините, мне завтра рано вставать, - Шеннон допил джин и вышел из бара, оставив журналиста в недоумении.

Первым на повестке дня Госсовета стоял продовольственный вопрос. Доклад делал Дусон.

– Уважаемые коллеги, - он старался говорить кратко.
– В настоящее время у нас возникли определённые сложность со снабжением беженцев и жителей столицы. Каждый из четырёх лагерей беженцев ежедневно потребляет сорок мешков маниока, риса или фасоли. В дополнение к этому беженцы еженедельно потребляют три сотни мешков сушеной рыбы и пригонять бычка. Эти данные мне представил мсье Шеклтон из Бюро снабжения. Осмотр правительственных складов дал неутешительные результаты: во время беспорядков склады оказались вскрыты, а документация уничтожена. Мы пытаемся взять на учёт имеющиеся запасы, но пока это весьма проблематично. По общим прикидкам, продовольствия на них хватит на две-три недели. Остро стоит вопрос снабжения города. Многие горожане выращивают кур, разводят огороды, в которых растут преимущественно маниок и бататы. Береговые бакайя всегда с избытком снабжали город мясом, молоком и фруктами: авокадо, папайей, манго, апельсинами. Раньше выращивали ананасы, но при тирании их посадки оказались заброшены. На сегодня в избытке имеются только бананы и кокосовые орехи. С мясом ситуация ещё плачевнее. Банды дезертиров ограбили селения и угнали стада. Вот статистика: год назад ежедневно забивали до сотни голов в день, но теперь это число уменьшилось почти в пять раз.

– Господин советник, сколько в день нужно забивать коз, чтобы полностью обеспечить город мясом?
– прервал докладчика комиссар Хорас.

– Не менее восьмидесяти пяти. Впрочем, их может заменить полдесятка быков. Но их, к сожалению, нет. Кроме того, горожанам требуется кукуруза, рис, фасоль. Это крестьяне могут обходиться сорго и просо, вырашенными на своих огородах...

– Извините меня, Дусон, - вмешался в разговор доктор Окойе.
– у бакайя есть такая поговорка. Если ребенку дать полную чашку вареного риса, он ее, конечно же, съест. Однако если после этого спросишь его, наелся ли он, то последует отрицательный ответ. Но, съев кусочек маниоки, тот всегда скажет, что сыт. Маниока для моего народа основа пищевого рациона, впитанная с молоком матери!

Услышав такую отповедь, Дусон только развёл руками.

– Позвольте высказать своё мнение, - взял слово доселе молчавший Шеннон.

– Прошу Вас, полковник, - Окойе передал наёмнику слово.

– Я предлагаю решить вопрос по-иному.

Лица всех присутствующих вытянулись. Шеннон многозначительно улыбнулся:

– Скажите Дусон, сколько сейчас в стране имелось коммерческих плантаций и ферм?

– Около двухсот семидесяти.

– А сколько из них поставляет продукцию на рынок?

– Сорок две.

– Предлагаю провести опись брошенных земель и передать их крепким хозяевам. Это в будущем решит проблему снабжения столицы и производства экспортных культур. Предлагаю поручить составление кадастра советнику Дусону!

– Я вынесу этот вопрос на заседание Комитета Национального Спасения, - поддержал Шеннона Окойе.
– Френч, Вы что-то хотите добавить?

– Да. Предлагаю ликвидировать лагеря беженцев, включив бидонвидли в городскую черту Кларенса. Часть из них можно заселить в пустующие дома, а на месте Палаток построить новые дома.