Псы войны
Шрифт:
– Когда ребята придут на борт?
– Сегодня, когда стемнеет. Один за другим. Только Марк и Жанни. Жана-Батиста оставляю здесь на время. Он с машиной, а тут осталась несделанной одна работенка. Когда сможем выйти в море?
– Когда угодно, хоть сегодня вечером. Я это запросто устрою. Знаешь, совсем неплохо быть исполнительным директором компании.
– Только не привыкай. Это всего лишь крыша.
– О'кей, Кот. Кстати, а куда мы отправляемся отсюда?
– В Бриндизи. Знаешь, где это?
– Еще бы не знать. Я в Италию из Югославии переправил больше сигарет, чем ты съел обедов
– Ничего. Жди от меня телеграммы. Я буду в Германии. Пришлю тебе телеграмму на адрес управления портом в Бриндизи с указанием курса и когда тебе следует прибыть оттуда. Попроси местного агента заказать тебе место в том югославском порту, куда направишься. Против визита в Югославию у тебя нет возражений?
– Думаю, ничего страшного. В конце концов, я на берег сходить не собираюсь. Возьмем еще оружие?
– Да. По крайней мере, план такой. Остается надеяться, что мой агент и югославские власти не пустят его коту под хвост. Ты запасся необходимыми лоциями?
– Да, я все закупил в Генуе, как ты сказал. Знаешь, Вальденберг наверняка поймет, что мы возьмем на борт в Югославии. Станет ясно, что перевозкой нелегальных иммигрантов мы заниматься не собираемся. Шлюпки, моторы, переговорные устройства, экипировку он воспримет нормально, а оружие – это уже нечто совсем другое.
– Знаю, – ответил Шеннон. – Потребуется слегка раскошелиться. Но мне кажется, что он уловит намек. На борту будем мы с тобой, Жанни и Марк. Кроме того, к тому времени можно будет сказать ему, что в бочках. Он уже будет знать слишком много, чтобы идти на попятный. Что за люди эти новички?
Земмлер кивнул и загасил пятую сигарету. В небольшой каюте стоял густой сизый дым.
– Хорошие ребята. Итальянцы. Парни крепкие, но послушные. По-моему, они оба в бегах по какому-то поводу. Они с радостью согласились работать на корабле, лишь бы быть под прикрытием. Им просто не терпится выйти в море.
– Прекрасно. В таком случае они не захотят, чтобы их высадили на берег в чужой стране. Это значит, что без документов их тут же задержат и репатриируют прямо в руки родной полиции.
Вальденберг хорошо сработал. Шеннон встретился с двумя новобранцами, и они обменялись приветственными кивками.
Земмлер представил его как представителя управления компанией, а Вальденберг перевел. Норбиатто, помощник капитана, и Чиприани, матрос, не проявили к его персоне большого интереса. Шеннон отдал несколько распоряжений Вальденбергу и покинул корабль.
В середине дня два фургона из агентства «Маритим Дюфо» подкатили к «Тоскане». Тут же был толстяк, приезжавший накануне утром. Французский таможенник, появившийся из своей конторки, стоял рядом, наблюдая, как контейнеры поднимают на борт с помощью палубного крана. Четыре ящика с разнообразной одеждой, ремнями, ботинками и беретами для марокканцев, решивших отдохнуть на природе. Три ящика с разобранными большими надувными катерами – их можно использовать для прогулок и занятий водными видами спорта. К ним же прилагались три подвесных мотора. Две коробки с сигнальными ракетами, биноклями, корабельной сиреной, радиооборудованием и магнитными компасами. Последний груз значился
Таможенник ставил галочку перед каждой позицией списка по мере того, как ящики грузились на борт, отмечая после консультаций с агентом по экспорту, какие товары реэкспортируются, будучи приобретенными в Германии или Британии, а какие куплены здесь и не подлежат обложению экспортным налогом. Таможенник даже не захотел заглянуть хотя бы в один из ящиков. Он прекрасно знал это агентство. Они каждый день работали бок о бок.
Когда груз был на борту, таможенник проставил штамп в судовом листе. Вальденберг сказал что-то Земмлеру по-немецки, и тот перевел. Он объяснил представителю агентства, что Вальденбергу нужно машинное масло для двигателей. Он заказывал его еще в Генуе, но поставки своевременно произведено не было.
Агент сделал пометку в своем блокноте.
– Сколько вам надо?
– Пять бочек, – сказал Земмлер по-французски, которого Вальденберг не понимал.
– А не много ли будет? – удивился агент.
Земмлер рассмеялся.
– Эта старая калоша жрет масла не меньше, чем солярки. Потом, нам хотелось бы сделать большой запас, чтобы надолго хватило.
– Когда вам это нужно? – спросил агент.
– Сегодня в пять пойдет? – переспросил Земмлер.
– В шесть для верности, – сказал представитель агентства, записав в блокнот вид товара, количество и срок доставки.
Он посмотрел на таможенника. Тот кивнул. Его это не интересовало, поэтому он отошел в сторонку. Вскоре агент уехал в своем «рено», за ним проследовали два фургона.
В пять часов Земмлер сошел в «Тосканы», заглянул в кафе на набережной и, позвонив оттуда в агентство, отменил заказ на масло. Капитан, сказал он, обнаружил в трюме на корме целую бочку, а этого хватит на несколько недель. Агент был недоволен, но согласился.
Ровно в шесть к пристани подъехал фургон и остановился напротив «Тосканы». За рулем сидел Жан-Батист Лангаротти в комбинезоне ярко-зеленого цвета с надписью «КАСТРОЛ» поперек спины.
Открыв задние дверцы фургона, он аккуратно выкатил на землю по специально прилаженному скату пять больших железных бочек с маслом. Таможенник наблюдал за этим из окошка своей конторки.
Вальденберг заметил его и помахал рукой. Он указал пальцем сначала на бочки, потом на свой корабль.
– О'кей? – крикнул он и добавил с сильным акцентом по-французски: – Cava?
Таможенник кивнул и исчез в окне, чтобы сделать пометку в журнале. По приказу Вальденберга два итальянца обмотали бочки тросом и начали по одной поднимать их на борт лебедкой.
Земмлер был необычайно суетлив, принимая раскачивающиеся бочки и покрикивая на стоящего за лебедкой Вальденберга, чтобы полегче опускал их вниз. Они исчезли в зияющей темноте грузового трюма «Тосканы», и вскоре крышка люка была установлена на свое место и тщательно задраена.
Лангаротти, получив по накладной, к этому времени уже давно укатил восвояси. А через несколько минут после этого зеленый комбинезон полетел на дно мусоросборника в центре города. Сидя на причальном столбике, кнехте, в дальнем конце набережной, Шеннон наблюдал за погрузкой с замиранием сердца.