Птица без крыльев

Куксон Кэтрин

— Эгги, что же мне теперь делать? — спрашивала Джесси, и слезы ручьями текли по лицу.

Агнес хотелось закричать: "А мне откуда знать? Об этом стоило бы подумать раньше!" — но она сдержалась. Девушка понимала: ответ показался бы глупым, потому что трудно не потерять голову, когда есть возможность удовлетворить желание, томящее тело. Кто способен рассуждать здраво в подобный момент?

Агнес порывисто обняла и крепко прижала к себе сестру. Тело Джесси сотрясалось от рыданий.

— Тише, тише, — пыталась успокоить ее Агнес. — Она может

услышать, а еще хуже, если отец придет. Нам надо все обдумать. Где он, этот... этот парень, Фелтон?

— Он... уехал, — сквозь сдавленные рыданья стала объяснять Джесси. — Робби хочет заработать денег, чтобы мы могли пожениться.

— О Господи! — со смешанным чувством злости и отчаяния воскликнула Агнес. Она отодвинула сестру от себя и напряженно заглянула ей в лицо.

— Агнес, не говори таким тоном, — умоляюще промолвила Джесси.

— А как прикажешь мне еще говорить? Окажись он сейчас здесь, я бы, наверное, убила его. Он хоть знает?

— Да, да.

— Ну, тогда его поездка затянется. Скорее всего, он сюда больше и носа не покажет.

— Нет, это неправда, неправда! — Джесси вскочила и пересела подальше. — Он меня любит, а я люблю его.

— Джесси, боюсь, тебе придется смириться с тем, что мужчины, подобные Фелтону, да еще из такой семейки, о любви и представления не имеют.

— Ты ничего о нем не знаешь! — запальчиво вскрикнула Джесси, поднявшись со стула. Ее горячность поразила Агнес. — Он не похож на них, он совсем другой.

— Что-то слабо в это верится. На прошлой неделе один из братьев угодил в тюрьму за драку. Как писали в газетах: "За нанесение телесных повреждений". А еще одного только что выпустили, он отбывал срок за кражу со взломом.

— Уверяю тебя, Робби совсем не такой, он не похож на них, — Джесси перешла на звенящий шепот. — Он хочет от них уйти, правда. Конечно, он грубоват, но вовсе не глупый. У него есть кое-какие планы. Если бы у него появился шанс, Робби мог бы зажить по-другому. Но, по его словам, у него такой возможности не было. Кроме него в семье еще шестеро детей, и все старше. Их отец умер. Всем заправляет мать. Ты его не знаешь. Если бы ты с ним поговорила, то изменила бы свое мнение.

— Нет, уж этого я не сделаю. И еще раз повторяю, он уехал не для того, чтобы вернуться. Но хватит о нем. Садись-ка сюда, — Агнес показала на место рядом с собой, — и давай подумаем, как быть дальше. Какой у тебя срок? — спросила она, когда Джесси, немного успокоившись, присела рядом.

— Три месяца или около того, — понурившись, ответила сестра. — И уже... становится заметно.

— В таком случае, тебе следует открыться.

— Эгги, я боюсь, особенно отца. Маму будет беспокоить лишь то, что соседи начнут судачить, а вот отец... мне страшно подумать, что может сделать он!

— Я тоже не могу этого представить!

— Может быть... ты ему скажешь?

— Кому-то из нас придется все рассказать. Думаю, действительно, это лучше сделать мне, но вполне возможно, мама постарается тебя куда-нибудь

отправить и спрятать от посторонних глаз. А как это воспримет отец и что решит, я даже не берусь предсказать.

— Ты можешь сказать, что я... я собираюсь потом выйти замуж.

— Не будь глупой, Джесси. Не надейся попусту. Ну, хорошо, хорошо, только не возмущайся, пожалуйста. Ты только представь, каково будет отцу услышать обо всем, ведь он души в тебе не чает и считает, что вырастил дочь настоящей леди. И вдруг я сообщаю ему, что ты собираешься замуж за одного из Фелтонов, семейства с весьма подмоченной репутацией. Господи, помилуй! Отец бросится туда и устроит скандал. Он может не остановиться и перед убийством. Послушай, а когда ты... ждешь его обратно?

— Примерно через пару недель, все зависит от погоды.

Агнес вздохнула и задумалась.

— Мне кажется, стоит поступить так, — сказала она, поворачиваясь к сестре. — Если ты уверена, что он вернется, тогда пока лучше помолчать. Затягивай потуже шнуровку на корсете и постарайся вести себя, как прежде. Если он настроен серьезно, вам следует пожениться тайком. Когда дело будет сделано, отцу придется смириться. А еще лучше вам уехать из города. Вот все, что мне пока пришло в голову. Но если он не вернется...

— Вернется, обязательно вернется, уверяю тебя.

— Хорошо, если так, только не надо горячиться. Иди и умойся, а потом причешись. И очень тебе советую делать вид, что все нормально. Кстати, у тебя есть какие-нибудь сбережения?

— Около восьми фунтов.

— Не густо.

— Но ты же знаешь, мне дают всего пять шиллингов на карманные расходы. За все платит отец.

— А у этого парня есть деньги?

— Только то, что он заработает. Но я думаю, что его мать не бедная, хотя... она ужасная женщина, сварливая и горластая.

— Ты с ней встречалась?

— Нет, но в одно из воскресений я оказалась на пристани, а она зашла в лавку, где продается всякая всячина. На вид очень неприятная особа: огромная, толстая и голос похож на мужской.

— Да уж, думаю, на радушный прием в этой семейке тебе рассчитывать не придется, вас едва ли встретят с распростертыми объятиями.

— Мне от нее ничего не нужно, и Робби тоже.

— Агнес! — крикнула из коридора мать.

— Оставайся здесь, — зашептала Агнес, подталкивая сестру к умывальнику. — Иду, иду, — откликнулась она и заторопилась из комнаты.

— Ты разве забыла, что тебе нужно в магазин? И в Доме для жильцов надо сменить белье. — В голосе Элис сквозили нотки недовольства.

— Мама! — Агнес смело и открыто взглянула на нее. — Ничего бы не случилось, если бы ты спустилась в магазин или сама сменила белье. Что здесь такого?

— Как ты смеешь со мной так разговаривать? Что ты себе позволяешь? Это твои обязанности. Отец платит тебе за работу, и платит, надо признаться, очень неплохо. Где бы ты еще смогла получать пятнадцать шиллингов в неделю, плюс к этому иметь стол и квартиру?