Птица, лишенная голоса
Шрифт:
Проклятье!
Вблизи Каран казался еще красивее. Было что-то очаровательное в точеных линиях его скул, чуть заостренном подбородке, небрежной щетине, носе с горбинкой, а своим уникальным запахом он словно говорил всем «я здесь самый замечательный».
Ляль, у тебя крыша поехала.
Возможно, мне так казалось потому, что у меня давно никого не было?
При чем тут это, дорогая.
Мы уставились друг на друга. Каран внимательно рассматривал мое лицо. Не знаю, как это выглядело со стороны, но Каран всем своим видом пытался мне что-то сказать. Между нами
– Мы все в грязи, пойдем, приведем себя в порядок.
Вместе с ним пойдем, Ляль?
Наши спины действительно были в грязи. Комья земли застряли даже в моих волосах. Не говоря уже о голых ступнях. Срочно хотелось в душ. Я кивнула, приняв предложение Карана. Мы приблизились к дому, и, уже собираясь войти, я остановилась у порога. Мои ступни были такими черными, что если бы я вошла внутрь, то запачкала бы весь дом. Когда я подняла голову, чтобы сообщить об этом Карану, ко мне подошел Омер.
– С тобой все в порядке, Эфляль? – спросил он. – Ты не сильно испугалась?
– Испугалась, но сейчас все хорошо, – пробормотала я, а потом спросила, пытаясь скрыть страх: – Почему пес так внезапно на меня обозлился? Он всегда такой агрессивный?
– Нет, – ответил Каран, забрав мою обувь из рук Омера (честно, я даже не знала, что моя обувь была у него все это время) и поставив их у порога рядом со мной. – Босс, наверное, сильно перенервничал, заметив тебя у будки, ведь ты для него незнакомый человек. Даже если бы он подбежал к тебе, то никогда бы не напал, поэтому я и попросил тебя не двигаться и стоять на одном месте.
Он взглядом указал на мою обувь.
– Надевай и пойдем внутрь. Ты промокла, и ноги голые. Простудишься.
Я сделала так, как он сказал, и даже попыталась предварительно надеть носки, стараясь не показывать, как мне противна грязь на ногах.
– Если бы я не побежала, он просто подошел бы ко мне и начал лаять? – спросила я, ожидая разъяснений. – Мне так не показалось.
– Но так бы было, – сказал Омер. – Самое страшное, что он мог бы сделать, – это кружить вокруг тебя, лаять и обнюхивать. Он погнался за тобой, потому что увидел в тебе угрозу, которая стала от него сбегать.
– Но он бы никогда не напал, – подтвердил Каран слова Омера. – Он никогда ни на кого не нападает.
Я управилась с обувью. Каран секунду смотрел на меня, а потом указал головой внутрь дома:
– Давай, заходи.
Он пропустил меня вперед, и я прошла, не говоря ни слова. Мы вытерли обувь о коврик и по одному прошли в гостиную. Я стала подниматься по лестнице. Услышав, как Каран громко шагает позади меня, я невольно выпрямилась. Задержала дыхание (инстинктивно) и втянула живот. Интересно, как я выглядела со спины? Размеренным шагом мы преодолели ступеньки и поднялись на второй этаж, где находилась моя комната. Я обернулась и встретилась со взглядом Карана, который неотрывно смотрел на меня.
– Я пойду, – пробурчал он себе под нос, – тебе тоже нужно привести себя в порядок. Встретимся внизу.
Прежде чем я успела что-либо сказать, он поднялся вверх по лестнице и пропал из виду.
Мне потребовалось время, чтобы
«Стой, – говорила я себе обычно, – прекрати наслаждаться своим счастьем, чтобы потом не пришлось так сильно страдать». Но сейчас я не хотела говорить себе «стой».
Разве тот момент, который я проживала сейчас, не стоил того, чтобы грустить после? Сожалеть об упущенных возможностях человеку всегда больнее, чем жалеть о случившемся.
«Оно того стоило, – хотелось сказать мне, – каждый момент в моей жизни достоин того, чтобы потом грустить».
Я переоделась в шерстяное платье кремового цвета и подошла к зеркалу. Было заметно, что крой платья удачно подчеркивал все преимущества моей фигуры. Стоит ли ходить в нем по дому или это слишком? Может, переодеться во что-то другое? В конечном итоге это было обычное платье, но я все равно ощущала себя неловко.
Я предлагаю тебе надеть красивое платье, а ты говоришь, что тебе неудобно. Эти ребята носят костюмы 24/7, как будто каждую минуту готовы отправиться на свадьбу, но как знаешь…
Внутренний голос прав. Рядом с Акдоганами я чувствовала себя немного неряшливо. Поэтому я постаралась уложить высушенные волосы в аккуратную прическу и пригладить пушистость. Мне нравилось наносить макияж, но сейчас совершенно не было желания этим заниматься. Поэтому я ограничилась румянами, слегка наложив их на щеки, чтобы придать здоровый цвет лицу. Мне казалось, что для передвижения по дому не нужно было добавлять что-то еще. Может, даже румяна не нужны были. Я привыкла гулять по собственному дому босиком, поэтому с этими светло-коричневыми ботинками, которые мне пришлось надеть, я чувствовала себя странно.
Ну тогда надень свой депрессивный кардиган и ходи так, Ляль.
Ты не знаешь, может, я так и сделаю, как только чуть обвыкнусь здесь.
Фу, позор.
Пожав плечами своему отражению, я вышла за дверь. Я провела в своей комнате почти полтора часа. Каран уже должен был спуститься в гостиную. Наверное, между собой они называют меня вечно опаздывающей девушкой. Но что я могла поделать? Если бы не мои пушистые густые волосы, я могла бы спуститься и пораньше.
Как сложно быть женщиной.
Еще не переступив порог гостиной, я услышала рычание и встала на месте как вкопанная. Высунув голову, я увидела на диване Омера. Он с любовью трепал по голове Босса, который сидел у него в ногах.
Ох ничего себе, какая красивая картина!
Они вели себя так расслабленно, как будто пару минут назад Босс даже не угрожал моей жизни.
Не преувеличивай.
Внезапно Босс повернул морду в моем направлении. Я тут же отпрянула и спряталась за колонну, но было уже слишком поздно.