Птица солнца
Шрифт:
Перед нами под углом примерно в сорок пять градусов в глубину уходил туннель семь футов шесть дюймов высотой и девять футов шириной. В полу – пролет каменных ступеней. Ступени стерты, края их закруглены и сглажены. Стены и потолок из простого камня, а глубины туннеля скрыты тенями и тьмой.
– Что это? – Лорен указал на два круглых предмета у начала лестницы. Я увидел блеск бронзовых розеток.
– Щиты, – ответил я. – Боевые щиты.
– Кто-то уронил их в спешке.
Мы осторожно перешагнули
– Никакой пыли, – заметил Лорен.
– Да, – согласился я. – Дверь была закрыта плотно.
Его слова должны были бы прозвучать предупреждением, но я, взволнованный и изумленный новым открытием, не обратил на них внимания. Поверхность ступеней была чистой, словно недавно вымытой.
У подножия лестницы оказалась Т-образная развилка. Коридор справа привел к железным воротам, забранным решеткой и закрытым. Слева вниз уходила, змеясь, и исчезала в скале еще одна лестница.
– Куда? – спросил Лорен.
– Посмотрим, что за воротами, – предложил я сдавленным от возбуждения голосом, и мы пошли к ним.
Тяжелые засовы не были скреплены, но сквозь скобы была пропущена золотая проволока, она обвивала ручку и была скреплена большой глиняной печатью.
На печати было грубое изображение животного и слова: «Ланнон Хиканус, Великий Лев Опета, царь Пунта и четырех царств».
– Дай нож, – сказал Лорен.
– Ло, нельзя… – начал я.
– Дай нож, черт возьми! – Голос его дрожал, в нем звучала страсть. – Знаешь, что это такое? Сокровищница, золотой запас Опета!
– Подожди, нужно все сделать, как полагается, – просил я, но он голыми руками сорвал с ворот печать. – Не нужно, Ло, – протестовал я, но он отодвинул запоры и всем телом навалился на ворота. Они заржавели, и Лорен давил на них изо всех сил. Ворота подались, чуть приоткрылись, и Лорен сумел протиснуться внутрь. Он побежал вперед, я за ним. Туннель повернул под прямым углом и привел в большое помещение.
– Боже! – закричал Лорен. – О боже! Посмотри на это, Бен. Только посмотри.
Перед нами лежали нетронутыми сказочные сокровища Опета. Позже мы смогли подсчитать, взвесить и измерить их, а тогда просто стояли и смотрели.
Помещение оказалось 186 футов длиной и 21 шириной. Вдоль одной стены была сложена слоновая кость. Она сгнила и стала хрупкой, как мел, но две тысячи лет назад это была огромная ценность.
Стояли 900 больших амфор, запечатанных воском. Содержимое их – драгоценное масло – испарение давно превратило в темную массу. Свертки привозного холста и шелка сгнили и рассыпались в пыль при прикосновении.
Металлы были сложены у противоположной стены сокровищницы – 190 тонн природной меди в слитках в форме андреевского креста; 3 тонны олова в форме
Мы пошли по проходу в центре помещения, глядя на эту невероятную выставку богатства.
– Золото, – прошептал Лорен. – Где золото?
Мы увидели груду ящиков из черного дерева, с крышками, украшенными инкрустацией из слонового дерева и перламутра. В подземелье это были единственные предметы искусства; на крышках ящиков красовались примитивные изображения военных и охотничьих сцен.
– Не нужно, Ло, – снова начал я, когда Лорен принялся поднимать крышки ящиков.
Ящики были заполнены полудрагоценными камнями: аметистом, бериллом, тигровым глазом, нефритом и малахитом. Некоторые камни были грубо обработаны и оправлены в золото: ожерелья, броши, браслеты, кольца.
Лорен торопливо зашагал по проходу дальше и вдруг резко остановился. В углублении, еще за одной железной решеткой, аккуратными горками было сложено золото, обычные «пальцы». Казалось, груда драгоценного металла невелика, но, когда месяцы спустя ее взвесили, общий вес превысил шестьдесят тонн.
Стоимость этого золота составляла 60 миллионов фунтов. В одной нише с золотом, стояли два небольших деревянных ящика. В них оказалось 26 тысяч карат необработанных и грубо обработанных алмазов всех возможных цветов и форм. Ни один камень не был меньше полутора карат, а самый большой, угрюмое желтое чудовище, весил 38 карат. Это добавляло два миллиона фунтов к общей стоимости сокровищ.
Таким оказалось богатство сорока семи царей Опета, скрупулезно собранное на протяжении четырехсот лет. Ни одно сокровище древности не могло сравниться с этим богатством.
– Нужно быть очень осторожными, Бен. Ни слова об этом не должно просочиться. Ты понимаешь, что будет, если об этом узнают? – Он стоял, держа в каждой руке по пальцу чистого золота, и смотрел на груды сокровищ. – Тут есть за что убить, есть ради чего начать войну.
– Чего ты хочешь, Ло? Мне понадобится помощь. Рала или Салли.
– Нет! – Он яростно повернулся ко мне. – Никому не будет позволено входить сюда. Я прикажу охранникам не пропускать никого, кроме нас с тобой.
– Мне нужна помощь, Ло. Я один не справлюсь. Тут слишком много работы.
– Я помогу.
– Потребуются недели.
– Я помогу тебе, – повторил он. – Больше никого. И никому ни слова.
До шести часов вечера мы с Лореном осматривали сокровищницу.
– Давай посмотрим, куда ведет вторая ветка туннеля, – предложил я.
– Нет, – остановил меня Лорен. – Я хочу, чтобы соблюдался нормальный график работы. Никто не должен заподозрить, что мы что-то нашли. Сейчас мы вернемся в лагерь. Во второй туннель заглянем завтра. Но такого, как здесь, там быть не может.