Птицеферма
Шрифт:
Нельзя. Дэвин рассказывает об очень важных вещах. О том, ради чего я провела эти проклятые два года на Пандоре.
Да и чересчур «липнуть» к Нику тоже не следует.
— Четыре десятка человек одновременно, правильно? — подытоживает напарник.
— Угу, — Дэвин интенсивно кивает; сидит, опираясь на отставленную назад руку, закинув ногу на ногу и болтая ею в воздухе. Он вообще постоянно двигается: то болтает ногой, то чешет нос, то трет лицо, меняет позу. Вчера я с дуру подумала, что это последствия болезни и истощения. — И все крепкие ребята с «пушками». Плюс такие, как я, залетные. Эти, может, и не пристрелят
Обмениваемся с Ником серьезными взглядами. Изначально наш план состоял в том, чтобы попасть внутрь, сперва обезвредив тех, кто шастает по территории Птицефермы, и завладев их оружием. Но теперь в этом действительно нет никакого смысла. Если Дэвин не врет и там на самом деле не меньше полусотни человек, каждый из которых не расстается с личным оружием, к тому же явно имеющий запасное на складе, то что мы сделаем, пробравшись туда с парочкой «стволов»? Поздороваемся? Это даже не смешно.
— Ты дашь показания? — серьезно спрашивает Ник.
— Официально — не дождетесь.
Снова переглядываемся. Свидетель, участник действий с «той» стороны, нам бы очень пригодился — это ускорило бы дело и дало дополнительный толчок для начала масштабной операции. Мы, конечно, передадим своим то, что узнали с его слов, возможно, нас допросят с «сывороткой правды», чтобы исключить подлог или искажение фактов, но все равно найдется умник, который выкрикнет: «Но они же сами ничего не видели!». И дело Пандоры снова погрязнет в бюрократическом хламе, а местные преступники продолжат травить мир «синим туманом».
Ник молчит, поэтому беру на себя последнюю попытку договориться полюбовно.
— Дэвин, ты нам нужен. Тебе предложат сделку: вознаграждение, оправдание в прежних правонарушениях…
— Уютную камеру, — язвительно продолжает тот мне в тон. — Детка, я не заключаю дел с копами. Даже если коп — это ты.
Получаю воздушный поцелуй и лишь поджимаю губы, не спорю. В конце концов, полиция сможет допросить Дэвина с «сывороткой» и без его согласия.
— Ладно, проехали, — вмешивается Ник. Готова поспорить, он пришел к тем же умозаключениям, что и я. — Но ты еще не отработал свой билет отсюда. Что еще тебе известно?
Дэвин вновь закашливается, затем морщится, потирает, очевидно, больной бок.
— Все-то им мало, — бормочет недовольно, снова меняет позу, на этот раз вытягивая вперед и скрещивая между собой ноги. — Чего тебе еще? Я сам не особо в курсе местных дел, так, работал на доставках.
— Подробнее, — настаивает напарник.
Дэвин задумчиво чешет в затылке, затем переводит взгляд на меня.
— А больше пожрать ничего нет? — качаю головой, разводя руками. — Ясно, — вздыхает. — Знаю я только, что шахта с синерилом старая, еще времен первопроходцев. Электроника, ясное дело, полетела. Что-то они там восстановили. Думали-гадали, как добывать свое сокровище. Синерил-то хрупкий до одури: чтобы не запортачить, нужно каждый камешек выстукивать вручную. А потом свезло: нашли какой-то богом забытый ангар, а там какие-то уроды шестилапые — роботы. Пыльные, некоторые проржавевшие насквозь, а парочка — ничего, «живые». Батареи зарядили, проверили, вроде даже каких-то программеров дергали, что-то там перезаписывали. Наконец запустили — и бизнес потек. Даже не пришлось сюда
— Когда? — перебиваю.
Дэвин дергает плечом.
— Лет десять уже. Сначала потихоньку. Потом развились. Вот работников со стороны стали нанимать. Таких олухов, как я: отработал — и в топку. А мы так не договаривались.
Десять лет. Тогда же Филин стал Главой Птицефермы. Совпадение? Не думаю.
— К делу, — напоминает Ник.
— Да чего — к делу, — огрызается Дэвин. — Сам только слухи знаю. Власти местные у них кормятся, все, естественно, знают.
— А Альянс? Власти Альянса в курсе? — спрашивает Ник.
— По-любому. Там такие суммы крутятся, — Дэвин закатывает глаза, изображая уровень несметных богатств, который новое поколение «синего тумана» обеспечило своим производителям.
— Альянс? — пораженно переспрашиваю в свою очередь.
Каждый раз, когда мне кажется, что моих разрозненных воспоминаний и заново полученной информации хватает для представления более-менее полноценной картины происходящего, как на меня снова и снова обрушиваются новые сведения, переворачивающие эту «картину» с ног на голову.
Дэвин, неверно истолковавший мое удивление, начинает бессовестно ржать.
— Детка, ты что, действительно полная зомбячка? И про Альянс не помнишь?
Совершенно невыносимый тип.
— Еще раз назовешь меня зомбячкой, сломаю тебе нос, — предупреждаю серьезно.
Тот же взмахивает руками в притворном ужасе, изображая, что сдается, а затем закрывает рот на невидимую «молнию».
Клоун. Мне не до шуток.
Что такое Альянс, помню даже я. Общие сведения об истории и устройстве мира из моей головы никуда не делись. Альянс — организация, созданная лет пятнадцать назад в целях поддержания и укрепления международного мира и безопасности. В нее входят Альфа Крит, Новый Рим, Лондор и еще десяток не очень крупных, но держащихся своих более могущественных «друзей» государств.
Однако связь Альянса с этим местом стала для меня сюрпризом. Слайтекс, будто намеренно, подчистую стер из моей памяти все, что касалось последнего задания.
Поворачиваюсь к Нику, рассудив, что с Дэвином разговаривать всерьез бесполезно.
— Пандорой управляет Альянс?
Напарник кивает.
— С тех пор, как Лондор снял с себя полномочия.
Нет, все еще не понятно.
— А Лондор?.. — подталкиваю.
— Полвека назад именно лондорцы накрыли местный черный бизнес. Рудники, добыча синерила, изготовление «синего тумана», рабский труд.
— Рабство, — повторяю эхом; поджимаю губы.
Что-то отзывается в памяти, встает в пустые «клетки» — на свои места.
Местные тоже говорили о рабстве. Я ещё удивлялась различию версий: то планетой управляли наркоторговцы, то рабовладельцы. А выходит, правда и то, и другое.
— Скоты, ага, — влезает в беседу несносный Дэвин. — Нынешние хоть за все платят. Так что, считай, в сравнении с теми, пушистые котятки, — ежится, — ещё бы не пытались пристрелить по истечению контракта.