Птичка для Охотника
Шрифт:
— Работать на того, кто содержал все эти казино, или где ты там деньги проигрывал? — предположила я.
— Да. Как понимаешь, все это подпольное, в Воронеже нет разрешенной игровой зоны. Только и у этого человека канторы не только в Воронеже. Я переехал в Москву. Выполнял разные поручения. В принципе, когда в счет долгов набирают таких неудачников как я, идет расчет, что они просто быстро исчезнут.
Мне стало не по себе. Потому что «исчезнут» — явно не в значении быстро расквитаются с долгами. Это с ними скорее расквитаются. И удивительно: я впервые слышала из уст Охотникова слово «неудачник», которое он применял по отношению к себе.
Хотя о чем это я, у меня тоже первый год после выпуска просто прошел как в тумане каком-то прошел, вообще не понимала, что я делаю и для чего. Разбитое сердце очень сильно мешало жить.
— Но я почему-то решил бороться, — взгляд у Димы застекленел, будто он вспоминал то время, — я терпеть не мог, когда ко мне обращались как к человеку второго сорта. Меня вымораживало осознание того, что я здесь тружусь по сути за бесплатно, выполняя поручения, из-за которых меня спокойно могут подстрелить.
Так, тут уже явно не казино. Может, он был кем-то вроде коллектора? Не всех же должников принимают на работу. Если можно это так назвать.
— Поэтому я начал пробиваться. Не буду тебе говорить, что пришлось для этого делать — это не сказка на ночь. Да и вообще лучше это не вспоминать. Но полностью свой долг я смог закрыть только в этом году.
— Офигеть, — по моим и подсчетам всяких интернет-статей состояние Охотникова оценивалось в несколько миллиардов. Не мог же он столько проиграть, что пришлось семь лет выплачивать? Или там были какие-то грабительские проценты.
— В общем, вот так, — хмыкнул Дима, — любопытство удовлетворила?
— По сути, ты ничего конкретного не сказал, — протянула я.
— А ты бы хотела услышать кровавые подробности? Перестрелки во дворах, обыски, допросы?
— Нет, спасибо, — я содрогнулась. В голове сразу начали рисоваться картинки из криминальных сериалов, — я примерно представляю.
— Ну вот, — он прикрыл глаза, — а вывод такой. Я полностью свободен, и ни от кого не завишу.
— А может, тот, кому ты был должен, с этим не согласен, и как раз пытается тебя как-то прикрыть? — пришла мне в голову неожиданная мысль.
— Я думал об этом и даже ездил разговаривать с ним, — ответил Охотников, — но он ни при чем. Я проверил.
— Странно. Это был бы наиболее логичный вариант.
— Согласен. Впрочем, думаю, мы скоро выясним, кто пытается добраться до меня через тебя. Завтра-послезавтра точно позвонят.
— Я так не хочу в этом участвовать, — прохныкала, пряча голову в подушку.
— Птичка… — он замолчал, не зная, что ответить, — все будет хорошо. Я не дам тебя в обиду. Обещаю.
Мне по-джентльменски уступили спальню, хоть сначала я и сопротивлялась, заявляя, что не хочу опять экстремально проснуться. Но у Димы кое-как получилось меня убедить, что он слово свое держит, и ничего не будет. А так как за весь вечер больше не было никаких двухсмысленных фраз и телодвижений в мою сторону, то я немного расслабилась. Тем более, все же приятно спать на хорошем матрасе.
Только вот всякие ненужные мысли мешали мне спать, я постоянно ворочалась, потом опять падала в полудрему, и снова просыпалась. Эх, мне бы снотворного какого-нибудь. Но Охотникова будить и напрягать этим не стала. Вдруг он в засаде, и ждет, пока я сама к нему подойду.
И вот его последние слова: «Я тебя в обиду не дам». Но блин, я из-за него по уши в неприятностях, ну это же вообще
В результате встала я совершенно никакая, едва только услышала, что в гостиной начался какой-то шум. Сначала просто прислушивалась к шагам, потом звук пропал, видимо, мужчина поднялся на второй этаж. Там, по его словам был кабинет, гардеробная, вторая ванная комната и детская. И вот нафига ему последнее? Неужели, и правда покупал эту квартиру с расчетом на то, что будет когда-то жить тут с семьей? Мне было очень интересно посмотреть, как обставлены комнаты, потому что на первом этаже все выглядело максимально стильно и практично. Детскую он также строго оформил?
Никогда бы не подумала, на самом деле, что Охотников мечтает о семье и о ребенке. Такая мысль мне даже немного дикой казалась. Как это вообще возможно, он же дикий бабник, да и по жизни больше одиночка. Впрочем, с возрастом ориентиры в жизни меняются.
Когда на кухне зашумела кофемашина, я все-таки решилась вылезти из спальни. Телефон показывал девять утра, но так как уснуть я все равно не смогу, а просто так валяться в кровати было невыносимо, я решила, что лучше встретиться лицом к лицу с Димой. Попью кофе и свалю домой. Одной совместной ночи в квартире мне хватило. Как и серьезных разговоров. Хотелось чем-то другим голову занять.
— Доброе утро, — я вышла на кухню, уже полностью готовая к выходу. Только пиджак решила не надевать, перекинула его через локоть.
Футболку, которую мне выдал Охотников вчера перед сном, оставила аккуратно сложенной на убранной кровати.
— Доброе, — он обернулся ко мне, отвлекаясь от чего-то на плите, — ты сегодня работаешь?
— Нет, а почему ты спрашиваешь?
— Просто пытался понять причину твоей полной боевой готовности, — он приподнял брови, глядя на меня, — кстати, красивый топ, с пиджаком его не было так заметно.
— Спасибо, я старалась, — нахмурилась, — у меня нет сменных вещей, так как я вчера не предполагала, что поеду к тебе. Уж извини, если оскорбила тебя тем же нарядом, что и вчера.
— Я не это имел в виду, — досадливо отмахнулся Дима, — могу тебе одолжить какие-нибудь штаны и футболку, хочешь?
— Пожалуй, я все-таки домой поеду, — настояла на своем, — только кофе бы выпила, если ты не против.
— Нет, конечно. Садись. Бутерброды будешь горячие?
— Ага.
Осторожно присела за высокую барную стойку. Как такового обеденного стола у Охотникова дома не было, точнее, он где-то лежал несобранный. Кстати, да, на первом этаже еще где-то была обозначена комната-кладовка. Мужчина объяснил, что пока лень собирать этот предмет мебели, да и смысла нет, он часто ужинает либо, кладя тарелку на журнальный столик, либо вот на стойку. Правда, барные стулья здесь были поудобнее, чем в каких-нибудь клубах или кафешках, что, в принципе, было логично. Не хочется у себя на кухне постоянно сползать со скользкой сидушки.
Передо мной поставили тарелку с горячими бутербродами с сыром. Потом кружку с кофе. И вазочку с каким-то песочным печеньем. Мне даже стало немного по себе. Это что-то вроде уютного завтрака тут намечается?
— Спасибо, — я осторожно взяла один из кусков хлеба. Хорошо прожаренный, но не подгорелый. И сыр так вкусно расплавился. Обожаю! Вот бы сюда еще апельсинового сока!
— У меня есть, могу достать, — отозвался Охотников.
Кажется, я последнюю фразу вслух сказала.
— Нет, спасибо, — отказалась немного смущенно, — кофе — как раз то, что нужно. Мне нужно проснуться.