Птичка в клетке
Шрифт:
— Блять! Ааааа, — рычу я, но резко замолкаю, чтоб не напугать сына.
Вылажу из машины, я конечно не Геракл и поднять её не смогу, но у меня хотя бы получается её немного тащить в сторону. Руки раздирают сухие ветки, натягиваю рукава у куртки и перехватываюсь ими. Саша начинает хныкать в машине, несусь к нему, открываю дверь, что то бормочу ему и сунув в руки игрушку, бегу обратно. Оттащив берёзку с горем пополам хоть немного в сторону, сажусь в машину. Сын ревёт и ерзает в кресле.
— Саша, Сашенька, мальчик мой. Посиди ещё немножко, сейчас
Мне кажется нет ни чего страшнее для матери, слышать как плачет твой ребёнок и не иметь возможности взять его на руки. Переезжаю это чёртово дерево, правая сторона цепляется за торчащие ветки, скребет ими по крылу и низу машины.
Сука! Господи! Хоть бы ни чего там не оторвалось!
Руки щипет от царапин и заноз, но это все оказывается такой мелочью, когда я замечаю в глубине леса свет фар. Адриналин зашкаливает я вдавливаю педаль в пол и несусь в сторону виднеющейся трассы, напевая Сашке его любимую песенку из мультика.
— По полям, по лесам, синий трактор едет к нам, — блять чувствую себя сбежавшей из психушки и начинаю смеяться, глотая непрекращающиеся литься слезы.
— Нет, это какая-то плохая песенка. Да сынок? Нас ни какой тракторе догонит. — говорю я вслух и нажимаю кнопку на магнитоле.
И тут как по заказу:
«Нас не догонят,
Нас не догонят.
Только скажи дальше нас двое,
Только огни аэродромов…»
С каким то диким отчаянием подпеваю девчонкам из известной группы, сын на удивление начинает успокаиваться. Выключаю к чёртовой матери все фары и несусь к заветной цели. Ещё не много, минуток пять и будет трасса. Но время казалось остановилось, и превратилось в вечность из пяти минут.
Переезжаю трассу поперёк дороги, машин не так много и это ужасно радует. Въезжаю в лес и проезжаю глубже, на сколько это возможно. Разворачиваю машину, мордой к трассе. Зачем? Да хер его знает. На таран пойду, если надо будет.
Смотрю на свои руки, в свете от магнитолы они кажутся очень жуткими. Грязные, содранные и в засохшей крови. Лезу в бардачок в поисках влажных салфеток, взгляд тут же цепляет пистолет. Не раздумывая беру его в руки, проверяю на наличие патронов, благо ещё по школе помню что и как, уроки ОБЖ я не прогуливала. Беру салфетки и вытираю руки, щипать начинает ещё сильнее.
Поворачиваюсь на заднее сиденье, Саша сидит и смотрит на меня, подмигиваю ему, подаю ещё одну игрушку. Сажусь на место и пытаюсь рассмотреть хоть что нибудь впереди. Хочется пить, в горле пересохло, машинально шарю рукой в кармане дверцы, бутылка воды, вскрытая правда, ну и фиг с ним. Жадно выпиваю её и замечаю пачку сигарет. Не раздумывая вылажу из машины и закуриваю, последний раз курила в тот вечер, на квартире отца Кирилла, когда мы с Мишей сидели в засаде, охраняя раритет и фоткали его для скупщика. В голове проносятся картинки той ночи, наш первый раз с ним…
Яркий свет появляется вдалеке и светит прямо на меня. Отбрасываю
Машина приближается к нам и останавливается где-то в десяти метрах от нас, из неё выходят трое человек. Все в камуфляже, идут к нам, светят фонариками себе под ноги и на машину, но она наглухо тонирована, они не могут нас с сыном видеть. Тут Сашка подаётся вперёд и нажимает ладошками на сигнал, громкий звук раздаётся по глухой чаще, я вздрагиваю, а те трое сменяют шаг на бег.
Они подбегают к машине, дёргают заблокированные двери, стучат. Я хватаю пистолет и сев боком, между сиденьями снимаю блокировку с дверей.
— Только дернитесь, сука, пристрелю! — почти кричу я, когда открывается водительская дверь и один из мужиков заглядывает внутрь.
— Тихо, Алина. Это Руслан. Тихо. Я Руслан. Не бойся, — говорит тот, кто первый мог получить пулю в лоб. — Не веришь? Давай свет в машине включим. Только не стреляй.
Он медленно тянется к зеркалу на лобовом стекле, я смотрю за его руками не опуская пистолет, Сашка начинает возиться в моих руках. Салон озаряет мягким, жёлтым светом, он поворачивает ко мне лицо и я вижу что это и вправду Руслан. Только почему то в камуфляжной форме с нашивками ГНК.
— Убедилась? — спрашивает он, я киваю, — Отлично. Тогда давай вылазить, нам нужно сваливать, пока всякие плохие дяденьки нас не нашли.
Руслан привозит нас в свою квартиру, огромный пентхаус на семнадцатом этаже, в элитной новостройке.
Проходим в квартиру, я скидываю грязные кроссовки и куртку на пол, Руслан проходит вперёд.
— В комнату к себе уйди! — рявкает он кому то, я непроизвольно вздрагиваю слышу громкий хлопок закрывшейся двери.
Стою с сыном на руках замерев, тот заметил мой ступор.
— Алина, все нормально. Давай мне сына, я поддержу. Ванна там, — он указывает рукой на белую, глянцевую дверь.
Я отдаю ему Сашку и иду в ванную, первым делом мою руки с мылом, щиплет ужасно. Поднимаю голову и смотрю на свое отражение. Ужас! Лицо чёрное от размазанной туши, и грязных рук. Умываюсь с мылом, потом влажными руками прохожусь по штанам.
Когда я прохожу в комнату, Сашка уже раздетый сидит на диване с бутылочкой воды в руках. Рядом на полу сидит Руслан, в футболке и камуфляжных штанах.
— Как ты? — спрашивает он, как только я подхожу ближе к дивану.
— Нормально, на сколько это может быть возможным, — пожимаю плечами. — Миша…
— Нормально. С ним нормально все, правда в ментовку загремел, — ухмыляется он, — Завтра постараюсь его вытащить.
Я тежело вздохнув сажусь в кресло и растираю лицо.
— Его покормить наверное нужно, — говорит он кивая на Сашу.
— Да, моя сумка….
— Она здесь, сейчас принесу.
Он поднимается и идёт в прихожую, возвращается практически сразу с моим рюкзаком в руках.