Птицы меня не обгонят
Шрифт:
Поднялась суматоха. Отец какое-то время еще пытался выговаривать сыну, мать же перебивала его замечаниями о том, что время летит, и изредка бросала в адрес сына угрозы.
— И давай собирайся, мы тебя ждать не будем!
Милан наконец решился. Терять уже было нечего.
— Я никуда не поеду. Я останусь дома.
Подготовка к отъезду мгновенно оборвалась. И снова крик и выговоры.
Милан словно не замечал их. Он был согласен даже получить еще одну оплеуху.
Мать пришла в ужас:
— Что подумает тетя?!
—
Милан покорно пожал плечами.
Обед показался ему совсем невкусным.
В половине двенадцатого Лилина и родители были уже готовы.
— Папа… — просила Лилина, — может быть, не нужно запирать Милана? Как собаку…
— Не вмешивайся! — отрезал отец.
Мать подхватила сверток — наверное, это был подарок для тети Клары — и приказала:
— Перемоешь всю посуду, понял? И натрешь в кухне линолеум!
Отец закрыл за собой двери и дважды повернул ключ в замке. Милан остался один.
31
«Я прочел письмо директора. Отец оставил его на столе. Ну и сочинил! Весь тут. Я его знаю. А как он обошелся с Петером? Наказал? Наверное, нет.
Если б я мог выйти хотя бы к Пузырьку! Он там сидит закрытый в коробке. Как в тюрьме. Спрошу у Вендулы, — может, она возьмет его к себе. Вендула… Скоро без четверти час. Я обещал ждать ее в два. Из дому мне не выбраться. Не стану же я скакать с балкона третьего этажа! Еще разобьюсь. Ну и что?.. Что произойдет? Ничего.
Вендула, может быть… Может быть, она поплачет. Лилина — тоже. У мамы будет сердечный приступ. По-настоящему… Ах, все это глупости».
32
Он сидел на диване, тупо уставившись на гору тарелок, кружек и кастрюль, которые ему предстояло перемыть. Он все думал и думал — о себе, об анкете; в ушах все еще звучали родительские угрозы.
Потом в его голове родился план.
Что, если он сбежит?
Да… Сбежит из дому… На несколько месяцев, пока в школе не закончится прием заявлений. На экзамены он опоздает. Все равно отец заставит его поехать в Пардубице, а он опоздает — и все кончено, он выиграл!
Сбежать!.. Но куда? Куда-нибудь, где его никто не найдет. Его мозг лихорадочно работал. За несколько секунд ему в голову пришли сотни вариантов различных укрытий и тайников, которые он тут же отвергал. В конце концов он решил обдумать все по дороге.
Но по какой дороге он отправится?
Он решил оставить родителям записку, чтоб они не очень беспокоились.
Но куда же все-таки двинуться?
Милан кинулся в комнату. В коробке за книгами лежали его сбережения. Он быстро пересчитал. Двадцать восемь крон. Этого вполне достаточно.
Он вернулся в кухню, взялся за ручку двери, несколько раз рванул — не открывается.
«Отмычка! —
Он долго копался в ящиках, перерыл все коробки и жестянки, пока не обнаружил, наконец, в корзинке с рукодельем спицу.
Он согнул спицу под острым углом, сделал на конце большую петлю и стал ковыряться в замке. Наконец, после многочисленных попыток, раздался щелчок, и дверь открылась.
Милан смог выбраться в переднюю. Входную дверь отпереть легко. Запасные ключи всегда висят на гвозде. Он обул теплые ботинки, надел свитер и куртку. С минуту колебался, стоит ли надевать шапку, но решил все-таки надеть. Ну, теперь он готов.
И вдруг какая-то неведомая сила подтолкнула его обратно к дверям. Остановившись на пороге, он долго смотрел на пустую кухню. Она казалась ему такой одинокой, такой печальной и непривычно чужой.
Когда-то он сюда вернется?
«Пузырек!» — мелькнуло у него в голове. Свинка спала в коридоре, свернувшись в коробке клубочком. Милан наклонился к ней и погладил по шерстке. Зверек лениво потянулся и открыл глаза.
— Прощай, Пузырек!.. Ах ты дурачок, ничего-то ты не понимаешь… Ты и не знаешь, что мы должны проститься. Спи, спи… Так для тебя лучше. Может быть, они без меня будут к тебе добрее…
Он глубоко вздохнул. Потом отвернулся от коробки. Пузырек снова засыпал.
Милан запер двери передней и, спрятав ключ под половичком, взглянул на часы. Четверть третьего.
33
У почты он уже никого не застал. Вместо Вендулиной улыбки на него оскалили зубастые пасти два бронзовых страшилища, украшающие тяжелые дубовые ворота. Он оглядел проход под аркой и прошелся по длинному коридору вдоль дверей с табличками: «Посылки», «Телефон», «Телеграф». Сегодня суббота, все заперто.
Ждала его Вендула? Может быть. А он все не шёл и не шел, слишком долго не мог открыть замок. Наверное, ей наскучило ждать, и она вернулась домой.
Из дверей трактира выскочил мальчишка. Милан узнал Петера и окликнул его. Он заметил, что Петер тащит в руке тяжелую сумку с пивом.
— Петер? Ты не видел Вендулу?
— Кого? — спросил Петер.
Милан повторил. Имя, столько раз произнесенное вслух и в мыслях, имя, которое так волнует и вместе с тем успокаивает. Он заметил, что синяк под глазом Петера совершенно исчез.
— Видал… — подтвердил Петер. — Она, кажется, домой пошла. Стояла у почты… с кем-то.
Милан насторожился.
— Постой, постой, — продолжал Петер. — Она пошла, кажется, не домой. С ней был Славечек. Ты ее ждал?
Милан покачал головой.
— Сознавайся…
— В чем я должен сознаваться? — пожал плечами Милан. — А даже если ждал?
— Фьють… — многозначительно присвистнул Петер. — Вот накладочка!
— Что значит накладочка?