Публичное разоблачение
Шрифт:
Мы открыли, что схожи интеллектуально, что наши хобби, вкусы и интересы совпадают, одинаковы и наши проблемы во взаимоотношениях с другими людьми, что наша увлеченность работой не совсем здоровая и что наш настрой на максимализм – все или ничего – не приведет ни к чему хорошему…
Я так ясно вспомнила, как мы остановились на Пятой ню у витрины «Барнс и Ноубл», где он показал мне книгу, которую редактировал, и рассказывал о других книгах, выставленных в витрине. А затем повернулся ко
«Ты понимаешь все это, Салли. Работая долгими часами, ты получаешь удовольствие, несмотря на многие разочарования, которые преодолеваешь, и снова продолжаешь работать», – размышляла я.
– Салли, пожалуйста, – продолжил Спенсер охрипшим голосом, – позволь мне приехать вечером. Мы только поговорим и больше ничего. Мне необходимо тебя видеть.
– Тебе не кажется, что ты скорее должен увидеться с Верити?
– Я не могу рассказать Верити о том, что произошло между нами, так как боюсь, что она попытается навредить тебе.
– И потому выжидал, когда будет опубликована статья?
– Думаю, я должен был так поступить.
– А как собираешься избегать ее до того времени?
– Не знаю, – честно признался он. – Но мне придется это сделать.
– Не придется, если прекратишь встречаться со мной. Ты окажешь мне большую услугу, если будешь продолжать обслуживать ее, – подло заметила я.
– Салли, послушай меня.
– Не хочу. Я устала, Спенсер. Устала от всех этих дел.
. – Салли, клянусь, я никогда больше не буду спать с Верити Роудз! Встреча с тобой переменила мою жизнь. Пока мы были близки с ней, у меня не было собственной жизни. А потом я встретил тебя и понял, чего хочу.
– С тех пор не прошло даже двух недель, Спенсер!
– Позволь мне по крайней мере поговорить с тобой, – сказал он. – Ну пожалуйста. Я хочу знать, что не все потеряно.
С таким же успехом он мог бы сказать; «Хочу узнать, что ты не убежала обратно к Дагу».
– Нет, – не согласилась я. – У меня полно дел.
Меня всегда поражало: стоит мне отключиться от мира сего, и я могу свернуть горы. К семи вечера я закончила расшифровку черновиков каждого интервью и села за кухонный стол стараясь мысленно высветить самые интересные места. Статья живо вырисовывалась в голове, и образ Касси как личности проступал все заметнее. Определенно, она уникальная личность, достойная мадригала.
Около половины восьмого через заднюю дверь я выпустила Скотти погулять и заметила сидящего на лестнице сумасшедшего Пита.
– Привет, – сказала я. – Ты не собираешься снова
– Нет. Я приехал и застал тебя за работой. Ты даже не подняла головы.
Я смутно припомнила, что слышала лай Скотти, но решила не обращать внимания. Я вышла во двор, села в плетеное кресло лицом к Питу.
– Как ты себя чувствуешь?
– Пожалуй, хорошо.
– Работаешь?
Глядя в землю, он кивнул.
– Хорошо.
– Папа не хочет возвращаться в. Каслфорд, – сказал он. – Решил дом продать.
Бедный Пит! За исключением короткого пребывания в колледже он никогда не покидал своего дома в Каслфорде. Решение отца перевернуло вверх дном весь мир Пита. Теперь ему придется куда-то перевозить спутниковую антенну, радиоустановку, сотни книг, аудио– и видеокассет. Маленькая зарплата не позволит ему найти хозяина, который согласится приютить его.
Возможно, лаборатория согласится разместить его оборудование, если он разделит его с другими сотрудниками, но вызывает сомнение, что находящаяся через дорогу мэрия станет портить фасад его антенной и чудовищных размеров тарелкой спутниковой связи.
С какой стороны ни посмотри, Пита ожидали большие проблемы и жизненные перемены.
– Мне горько слышать это, – сказала я. – Но уверена, что отец вернется, чтобы провести с тобой Рождество. Или приедет на летние каникулы.
– Он сказал, что я сумасшедший.
– Все равно он тебя любит.
Пит удрученно уронил голову.
– Если бы мама не умерла, все было бы хорошо.
– Давай посмотрим на это с другой стороны, – сказала я. – Разве это не чудесно – иметь собственный дом, свободное время, возможность делать что хочешь.
– У меня есть свой дом, – сказал он.
– Нет. Ты живешь в доме родителей.
– Я знаю, что должен переехать. – Он смотрел на меня сквозь слезы.
В свои сорок с чем-то он наконец начал мыслить здраво.
– Но маме нравилось, что я жил дома. Это позволяло экономить деньги.
– Ты платил ренту?
– Иногда.
Бедный агнец. Сколько в этой стране таких несчастных.
– Я помогу тебе найти новый дом, – пообещала я.
– Лаборатория берет меня со всем моим скарбом.
– Хорошо. Я буду помогать тебе с бюджетом. – Он чуть не заплакал. – Ты будешь гораздо счастливее, Пит, это я тебе гарантирую. – Молчание. – Я знаю, что сейчас тебе страшно, но когда обоснуешься, испытаешь радость и удовольствие, которых не ведал раньше. И заведешь себе собаку, о которой мечтал. Мы пойдем с тобой в питомник и выберем самую лучшую в мире собаку. За исключением Скотти, конечно.
Эти слова заставили Пита улыбнуться. Затем он прикусил нижнюю губу.