Публичный дом тетушки Марджери
Шрифт:
Допив до половины, мужчина отставил чай в сторону, и демонстративно полез во внутренний карман пиджака. От меня не укрылось, как все это время он неотрывно следит за моей реакцией. Неужели ждет, что я кинусь раздеваться и охмурять его здесь и сейчас едва увижу деньги? Ну-ну, пусть ждет дальше.
Я перевернула страницу книги и продолжила читать, даже не обратив внимания, как вексель на мое имя лег на стол.
Долгие минуты шли в полном молчании, я продолжала бегать взглядом по строчкам, временами хихикая над особыми ляпами в сюжете и смешными моментами. Закурила без разрешения
Перелистнула дальше. Страниц тридцать он держался, пока даже его воля не дала сбой:
– Так и будем играть в молчанку? – хрипло спросил он. Голос выдавал явное напряжение.
Я немного отвлеклась от увлекательной истории в романе и удивленно воззрилась на аристократа:
– Какую еще молчанку? Если вы еще не заметили, я не собираюсь с вами не во что играть. А вот вы поступаете крайне невежливо, отвлекая меня от чтения.
– А как же ваша работа? Вы должны меня соблазнять.
– Должна? – я немного повысила тон. – Вы что-то путаете, господин Аластар. По договору, который вы заключили с Марджери, я ничего никому не должна. Более того, вы все оплатили, так что можете наслаждаться тишиной и выигранным у друзей спором. Я же смею вам мешать, – закончив столь пламенную речь, я вновь уткнулась в книгу. Тем более, что история описанная там, действительно оказалась очень интересной – о любви рабыни и господина перед лицом запретной страсти.
– А как же триста тысяч? – он по прежнему не осознавал в какие условия я его поставила.
Я мельком взглянула на вексель и пожала плечами.
– Всех денег не заработаешь. Вы же меня вчера назвали стервятницей, оттолкнули, всячески показали, что все мои усилия бесплодны. Поэтому я не вижу смысла даже пытаться, – и перевернула очередную страницу.
Еще полчаса прошли в молчании. Аластар, сопя, продолжал пожирать меня глазами. Наивный. Знал бы он, что это не его истинные мысли сейчас управляют его желаниями, а я искусно дергаю ниточки, пробуждая страсти. Запретный плод дразнил аристократа, а раздирающее душу возбуждение, словно дьявол, нашептывало наплевать на все принципы и коснуться моей фарфоровой кожи, заправить выбившуюся прядь за ухо, коснуться губами шеи, разорвать это дурацкое платье…
– Вчера вы были одеты иначе, – опять заговорил он.
Я громко захлопнула книгу и перевела на него раздраженный взгляд.
– А как по вашему должна выглядеть женщина находящаяся вечером одна дома?
– Ну…– замялся он, подбирая слова. – Вы же продажная…
– И что теперь? Следуя подобной логике, я должна щеголять голышом, вилять задом и растирать масло на груди, даже находясь наедине с собой? Открою вам секрет, господин Аластар, даже куртизанкам не чужды обыденные вещи, – от наигранной вспышки мои щеки раскраснелись. Пришлось успокаиваться и искать потерянное место в книге, на котором я остановилась. – Пейте лучше чай, господин Аластар!
Руки в перчатках послушно схватили остывший напиток, и тут же демонстративно вылили остатки чая на пол.
– Не смейте мне приказывать, – сквозь зубы прорычал мужчина, зрачки которого под маской опасно сузились,
– Кажется, вы сейчас рискуете стать первым клиентом в истории этого заведения, которого куртизанка выставила за дверь! – я медленно встала с кресла, и не утруждая себя одеть туфли, босиком двинулась к коридору. – Эту лужу необходимо убрать. Насколько помню в гардеробе как раз завалялась ненужная и забытая кем-то тряпка, – я специально сказала это сквозь зубы, вкладывая всю ненависть накопленную за сегодняшний день, глядя прямо в глаза Аластару.
Зашла в холл, распахнула рывком дверь шкафа, сдернула с вешалки забытый им вчера плащ и вернулась в гостиную. Так же демонстративно как он выливал чай, втоптала одежду в жидкость.
Ну же, сорвись, сволочь! Я же вижу насколько ты близок к краю.
Он наблюдал за моими действиями и свирепел, руки невольно сжимались в кулаки, а губы в тонкую полоску.
– Ты…, - прохрипел он, медленно вставая с дивана и нависая надо мной с высоты собственного роста. – Ты…
Только сейчас без каблуков я поняла насколько он выше меня.
– Ну же, – я смотрела на него снизу вверх, понимая что разделяют наши лица буквально десять сантиметров. – Ударьте женщину! Я ведь продажная шлюха, такие как вы привыкли делать со мной, что заблагорассудится!
Сейчас бы мне хватило лишь привстать на цыпочках и поцеловать его губы, но я жаждала унижения Аластара, чтобы он сам перешагнул через все, что составляет его хваленую мужскую честь.
Ресницы под маской дрогнули, а глаза судорожно блуждали взглядом по моему лицу. Аластар громко втягивал воздух через ноздри, а я сквозь одежду ощущала жар, исходящий от его тела, и вожделение, которое съедало мужчину изнутри весь вечер.
– Ах да, – продолжала провоцировать я. – У вас же принципы…
– К чертям принципы, – выдохнул он, срывая мешающую маску и отбрасывая ее на диван. – Я больше не могу о вас думать…
Его руки легли мне на талию, с силой прижимая к себе, а губы жадно впились в мои, сминая в пьянящим поцелуе.
Вырвавшийся стон стал одновременно неотвратимым доказательством моей победе и его поражению. Потерявший голову мужчина, покрывал легкими поцелуями мои щеки и шею, сдвинув ненавистное жабо и нашептывая глупости:
– Я целый день не мог думать ни о чем кроме тебя. Все мысли лишь о губах, до которых не смог пересилить себя дотронуться. Это какое-то наваждение. А твой запах... – он вытащил заколку скрепляющую волосы, притянул несколько прядей и с шумом вдохнул их аромат. – Твой запах неумолимо преследовал меня с самого утра, словно ты рядом… Я искал взглядом и не находил, оборачивался, окликал прохожих женщин, вглядывался в незнакомые лица. Но никто из них не был тобой.
С полуусмешкой на губах я слушала всю эту прелесть способную растопить любое женское сердце, даже прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. Как удивительно и прекрасно, что моя магия смогла растопить и извести самого отъявленного сноба. Я позволила Аластару расстегнуть несколько крючков платья на спине, пусть еще немного развлечется, да и я не так часто слышала в свой адрес подобные комплименты.