Публичный дом тетушки Марджери
Шрифт:
Я бережно усадила клиентов прямо на ковер друг напротив друга.
– Не бойтесь, – подбодрила я, когда Мартин робко коснулся щеки старшего товарища. – Вам понравиться друг с другом.
Когда же почтенные лорды, потеряв остатки стыда, накинулись на друг друга срывая одежды, я отвернулась и тихо вышла из гостинной.
Желания наблюдать за этими игрищами у меня не возникло, а вот смыть с себя их касания и вкус поцелуя очень хотелось.
Я прошла в ванную комнату и скинула порванное платье на пол. Чуть позже сожгу, возможно даже вместе с ковром. На заднем дворе. Интересно, будут
Я представила их любопытные лица, и на душе стало опять гадко.
Меня зовут Торани Фелз, и я выражаясь культурным языком – элитная куртизанка. Блудница ночная, дочь греха и порока, и вообще таких как я проклинают священники и ненавидят приличные жены.
И я последняя из иллюзорных суккубов. Тех самых, которых истребляла церковь на протяжении тысяч лет и добилась на этом поприще небывалых успехов.Истребили. Всех. Ну почти всех.
И наверное было за что. Слишком опасным признали наш талант управлять желаниями людей. Сексуальными желаниями. Создавать иллюзии их исполнения, манипулировать чужим сознанием, заглядывать в сокровенные тайны душ.
Ох, сколько безгрешный святых отцов мы вывели на чистую воду, показав людям, что даже служителям господа не чужды от низменные желания и пороки. Походы в келью к монахиням оказались лишь невинными развлечениями, когда вскрылись более серьезные секреты этих “святош”.
Началась жестокая охота, нас истребляли тысячами. Кровь моих убиенных сестер могла бы окрасить воды самой бурной реки Прайма. А сколько пострадало невинных человеческих девушек, обвиненных в том, что они суккубы. Эти бесчисленные жертвы оправдывались волей Господа и благом Страны.
Но все забывается. Лет сто назад и про нас забыли, решив, что наша кровь смыла все наши греховные преступления.
Вот только моей бабушке удалось выжить. Она сумела спрятаться там, где искать таких как мы слишком очевидно, и там где есть могущественные покровители, способные тягаться с духовенством на равных.
В публичном доме.
В отличие от других работниц этого нелегкого дела, она не спала с клиентами. Зрелая иллюзорница умела доставлять удовольствие иными способами, так, что недовольных не оставалось.
Так же, как и я сегодня, бабуля видела глубинную суть и самые потаенные страсти клиентов. Ткала в их сознании полотно иллюзии, где исполнялись самые извращенные фантазии, снимала все границы и запреты, которые накладывали общество и личные страхи. За одну ночь человек мог испытать те чувственные удовольствия, о которых боялся даже подумать или признаться себе.
На утро магия рассеивалась, оставляя после себя облако эйфории и удовлетворенности. Фантазии многих оказывались столь ужасны, что воспоминания о ночи бабушка стирала, подменяя более мирными образами. Некоторые, например, как мои лорды шалящие сейчас в гостинной, наверняка будут удивлены исполнения своих фантазий. Я даже задумалась стоит ли им чистить с утра память, подменяя “голубой огонек” более приемлемым для мужского сознания “тройником”.
Я вступила под горячие струи душа и прикрыла глаза. Сладкая истома расползлась по телу, унося мысли вдаль.
И все же мне необходимо быть более осторожной, если охота окончилась официально,
И тогда даже думать не хочется. Смерть ведь не самое жуткое, что может мне угрожать.Ведь истребляли суккубов не всегда через костер или повешение. Гораздо эффективнее и надежнее было нас насиловать.
Вступать в настоящую связь с мужчинами суккубам чревато. От первой ночи любви в жизни таких как я всегда рождались дети, но если ночь была без чувств, мы теряли дар и способность иметь детей навсегда. Именно поэтому никому не пришло в голову искать в домах похоти.
Хотя моей бабушке и матери повезло, если можно так сказать. Даже в столь ужасном месте, как бардель, они смогли найти тех, кто разглядел в них не просто развлечение. Так мой дед, оказался местным дворником, а отец посыльным, который ежедневно приносил свежие газеты. Невинный юноша даже не знал, что дом в котором жила мать, отнюдь не школа для юных девиц, а увеселительная для богатых мужчин.
Мое же время встретить отца будущих детей пока не пришло.
Струи воды скользили по моему телу, смывая чувства сегодняшнего дня. Во всем произошедшем был только один плюс, те два мешочка с камнями. Плата, которую я внесу за свою свободу.
Я прикрыла глаза и вспомнила тот день, когда десять лет назад, тетушка Марджери явилась в дом, где жила моя мать.
Мне тогда было тринадцать. И таких же, как я детей, выросших в обществе куртизанок, в доме было много. Но тетушка пришла к нам не просто так, а выбирать будущих работниц.
Старуха Марджери уже тогда была старухой и казалось занималась своим бизнесом уже целую вечность. Она содержала десятки подобных домов радости по всему Прайму, для бедняков с девушками пострашнее, для среднего класса – именно в таком работала моя мать. И для элиты. Сюда повезло попасть мне.
Марджери приметила меня сразу, потрепала по щеке, придирчиво осмотрела со всех сторон. Потом приходил доктор, который подтвердил мое здоровье, и в тот же день меня забрали от матери.
Кроме публичных домов старуха содержала еще и школу, именно там меня обучали наукам и манерам до двадцати лет. А три года назад учеба окончались и Марджери пригласила меня, юную и дрожащую как лань, на беседу с чаем. Конечно же мне сказали, что годы счастливого детства теперь надо отработать, и оправдать вложенные средства. А еще-то, что мою девственность продали с молотка за огромные деньги и теперь моя судьба зависит от того, как хорошо я обслужу первого клиента.
Сразу после разговора, уже находясь в одиночестве, я перестала изображать невинность и взяла себя в руки. В конце-то концов, я всегда знала, кто я такая и чем мне грозит потеря “девичьей чести”, а уходя от меня на следующее утро, довольный клиент вовсю нахваливал тетушке Марджери ее воспитанницу.
Тем же вечером, меня поселили в самое элитное публичное заведение Прайма.
Здесь не было душных комнат с грязными диванами, вонючих сигарет и дешевого алкоголя. Тут у каждой девочки был свой дом, где она была хозяйкой. Лучшие куртизанки страны жили здесь, по соседству друг с другом.