Публицистика 1987 - 2003 годов

Федин Василий Тимофеевич

День Победы я встретил на юге Польши в местечке Мысловицы в районе силезского города Катовицы. Наш 10-й Днепровский танковый корпус находился с конца апреля 45-го во втором эшелоне 1- го Украинского фронта. Мы ждали получения новых танков, так как прибыли только что из-под Кенигсберга, где сдерживали в марте и начале апреля в тяжелейших боях рвущиеся из окружения немецкие войска, отрезанные в Восточной Пруссии. Воевали мы на танках «Т- 34».

Многим покажется на первый взгляд необычным мое утверждение: «тридцатьчетверкам» в конце войны было значительно тяжелее воевать против немецких танков, чем в первые годы войны, и гибли они во множестве.

Меня всегда бесит хвастливая, дилетантская писанина на тему о том, как успешно воевал танк «Т-34»

против «тигров»; «тигр» поражал бронебойным снарядом (так называемой «болванкой») «тридцатьчетверку» с дистанции 2 км, в то время как «Т-34» даже с пушкой последней модели мог поразить «тигра» только с расстояния меньшего, чем 1 км. «Успешно» горели «Т-34» и от фаустпатронов, с которыми немцы сидели в последние месяцы войны во всех щелях, подвалах и на чердаках. И надо признать, они смело и хладнокровно применяли это очень эффективное против танков оружие. Механики - водители наблюдали даже такие случаи, когда немец выскакивал неожиданно перед танком во весь рост метрах в 20 - 30, бил по тан- ку фаустпатроном и мгновенно исчезал.

Наш танк «Т-34» обладал другими бесценными достоинствами: великолепным дизельным двигателем В-2, хорошей полуавтоматической 85-мм пушкой (хорошей, но все же менее мощной, чем 88-мм пушка «тигра»), хорошим прицелом ТШ-15, абсолютной надежностью двигателя и оружия, хорошей скоростью, широкими гусеницами, исключительно удачным сочетанием маневренности, брони и вооружения. А главное - надежными, хорошо подготовленными экипажами. И справедливо за все это «Т-34» был признан лучшим танком второй мировой войны. Но победу в единоборстве с «тигром» «тридцатьчетверка» одерживала всегда дорогой ценой и главным

образом за счет хорошей подготовки, умения, мужества, а порой и безрассудства своего экипажа.

Небезынтересно здесь привести мнение английского журналиста и писателя Ф. Орджилла, занимающегося военной историей, о подготовленности наших танкистов. Он писал: «...не менее впечатляющей, чем создание самого танка, была массовая и квалифицированная подготовка советских танкистов. Этот феномен - один из самых удивительных в истории войны - незаслуженно оказался в тени громких похвал в адрес германских танковых сил» [11].

В последний раз я со своим экипажем погорел именно от «тигра», который появился неожиданно в районе затяжного боя с немцами в населенном пункте Ляукк Он появился не только неожиданно - (было объявлено, что немецких танков в округе нет), но далеко, и 3 танка, оказавшиеся на открытой местности, не смогли ничего сделать, несмотря на имеющийся боевой опыт.

7 мая распространился слух, что якобы кончилась война, но никто этому не верил, отнесли этот слух к несерьезности польского радио, откуда, как говорили, он пошел. Никаких официальных наших сообщений на этот счет не было. Но часа в два ночи с 8 на 9 мая я проснулся от громкой автоматной очереди над головой. Открыл глаза и вижу: дневальный по танковой роте палит из ППШ в потолок барака, где мы располагались, и орет: «Славяне! Война кончилась!». Все вскочили, оделись быстрее, чем по тревоге, и выбежали на улицу. Кругом стихийно возникла стрельба вверх из всего, из чего можно было стрелять: из пистолетов штатных и трофейных, револьверов, автоматов, ракетниц, ручных пулеметов, спаренных крупнокалиберных пулеметов бронетранспортеров. Где-то поблизости ухнула танковая пушка. Люди бегали, прыгали, обнимались, смеялись, многие плакали. Царило невиданное возбуждение. Затем появились бочки с каким-то хорошим вином (из немалых трофейных запасов, вывезенных хозяйственниками из Восточной Пруссии). Пили вино, опять обнимались, смеялись и плакали. Так длилось до утра.

После поспешного завтрака было объявлено о срочном построении всего танкового корпуса, уже пополненного в значительной степени людьми, артиллерией (зенитная артиллерия, «катюши» и т. п.). После кратких речей командования корпуса — снова грандиозный салют из всех огневых средств корпуса. Все небо в течение 5 минут

было перечерчено трассирующими пулями и зенитными

снарядами. Небывалое зрелище! Невиданное ни до, ни после этого.

После салюта вернулись в расположение своей 183-й танковой бригады, где между бараками были накрыты белыми скатертями (впервые за все годы войны) столы. Состоялся торжественный обед в честь Великой Победы. Кроме обычных наркомовских 100 граммов спирта в изобилии были хорошие вина (какие, не знали в то время, солдаты войны не были искушены в винах), но помню четко: ни на этом обеде, ни в ближайшие дни никто не напился так, чтобы потерять самообладание. Все были навеселе, возбуждены, но в здравом уме и твердо стояли на ногах. Нельзя не сказать, кстати, и о том, что я не помню (и не знал) ни одного случая, чтобы кто-то из танкистов напился во время боев, хотя возможности для этого были беспрецедентные, особенно в Восточной Пруссии. В каждом танке были запасы трофейного спирта. Кроме того, регулярно выдавалась фронтовая норма спирта — 100 граммов на день. При желании эту норму можно было удвоить, утроить: после каждого боя люди выбывали и в немалом количестве, а норма спирта на них была получена. Но никто и никогда не злоупотреблял этим. Вот одна из черт нашего и старших поколений. И когда вспоминаешь это, то лишний раз убеждаешься в том, насколько низко пали в этом отношении многие люди сейчас.

В заключение я хотел бы призвать всех фронтовиков писать о войне так, чтобы не оставить потомкам после нашей писанины одни только белые пятна. И помнить, и следовать писательскому кредо Константина Симонова, который незадолго до своей смерти писал: «...еще несколько лет назад я сделал для себя окончательный выбор и решил до конца своей жизни класть все оставшиеся у меня силы на то, чтобы, во-первых, в меру своих сил и понимания, писать и говорить правду о войне; во-вторых, на то, чтобы, опять-таки в меру своих сил и понимания, мешать тому, чтобы о ней говорили и писали неправду» [12]. Я присоединяюсь к этим словам.

В БЫВШЕМ КЕНИГСБЕРГЕ СПУСТЯ 55 ЛЕТ ПОСЛЕ ВОЙНЫ

Давно мечтал побывать в тех краях, где дважды горел в танке, где остались навечно фронтовые товарищи. И как будто угадывая чаяния состарившихся бойцов, совет ветеранов войны при мэрии Калининграда через совет ветеранов 10-го Днепровского танкового корпуса пригласил ветеранов этого корпуса на юбилейные торжества по случаю 55-летия со дня взятия Кенигсберга.

Однако приглашение мэрии Калининграда ветеранам не так просто было реализовать: неблагодарная Литва требует оформлять транзитную визу, да еще доплату по 350 р. за каждый проезд через небольшой участок ее территории. Из-за этого многие (точнее, теперь, по существу, уже немногие) ветераны демонстративно отказались от поездки на торжества.

Выручил родной Аэрофлот: у них эти литовские поборы и препятствия не действуют. И все же из всех ветеранов 10-го.ДТК и даже из всей 5-й Гвардейской танковой армии, к которой был придан во время боев в Восточной Пруссии 10-й ДТК, прибыло в Калининград на этот раз нас всего трое.

Из всех ветеранов, участвовавших в Восточно-Прусской операции 1945 года и в штурме самого Кенигсберга, со всех концов страны приехало на юбилейные торжества лишь 58 человек из 120 приглашенных. Многие приехали с чувством, что в последний раз. Одна женщина — ветеран войны 82-х лет добралась аж из Хабаровска.

С аэродрома мы трое, прилетевшие последними, разыскали городской совет ветеранов войны, откуда сразу - в 1-ю Гвардейскую московско-минскую мотострелковую дивизию, расположенную в пригороде Калининграда. Это — бывшая до войны Московская пролетарская дивизия, хорошо известная в предвоенные годы, неизменная участница всех праздничных парадов на Красной площади.

Посмотрели боевую технику, показательный рукопашный бой, и самое интересное, — великолепный музей боевой славы дивизии. Прекрасная, во многом уникальная экспозиция истории дивизии, начиная с 1926 года—момента ее создания. Редкостные фотографии, экспонаты 20-х, 30-х годов, периода войны, послевоенных лет.