Пудель бродит по Европе
Шрифт:
– Отомстят они тебе за своих убитых братьев, – голосом неизбежного возмездия проговорила Арина.
– И правильно, кстати, сделают, – назидательно добавил Антоша. – Так-то, дяденька Барбос.
– Поэтому и не пойду! – крикнул Барбос. – Вам надо, вы сами и вылезайте!
– Слушайте, загрызут ведь человека, нельзя его так оставлять! – не на шутку взволновалась Арина.
А Антоша Мыльченко уже открыл дверь и готов был выпрыгнуть, чтобы броситься на помощь терпящему бедствие живодеру.
– Ну, дядя, ты же взрослый! – чуть не плача,
Но вместо помощи своему боссу Барбос дал по газам – и желтая новая машина, помяв себе нос, вышибла ворота.
А на помощь дяде Валере, как успели увидеть ребята в окно машины, выскочил на улицу огромный дядька с голым торсом и в грубом кожаном фартуке – немой Андрюшка. Он, наверное, еще был и глуховат, потому что не сразу услышал собачий вой и лай, перемешанные с просьбами о помощи, не сразу сообразил, не сразу появился возле распростертого на снегу начальника.
Однако тому уже и помощи никакой не потребовалось – собаки, сразу сообразив, что последний заслон на пути к свободе снесен, забыв о Валерии Николаевиче, рванули в выбитые ворота. Обгоняя машину, они выскочили на дорогу. А дальше каждая отправилась в том направлении, которое сочла нужным, – и скоро в поле зрения ребят не осталось ни одной собаки.
Глава XIII Путь в «хорошие руки»
Слышишь, дядя, ты бы лайку-то в собачий приют отвез. Там их все-таки не убивают, а в какие-никакие хорошие руки пристраивают, – когда «Соболь» с помятым носом уже мчался по улицам города, напомнил Барбосу Витя Рындин. – Она у тебя в клетке там томится.
– Ага, ага… – кивал водитель машины, выкручивая руль на повороте. – Туда я ее и везу, в «Тобиас и Леопольдус», чего ты…
Барбос был близок к нервному срыву. Он тоже был не дурачок, догадался, что с появлением в его жизни этих детей нежданно-негаданно все изменилось. Такая хорошая статья доходов накрывается медным тазом. Кому вот теперь собак неучтенных продавать? А машина побитая? Уволят его за это с работы или взыщут кругленькую сумму за ремонт!
Размышляя над этими глобальными проблемами, взрослый дядя Степан Кукимотов по кличке Барбос как-то незаметно для себя послушно исполнял то, что говорили ему наглые детишки.
– Ага, а теперь вот до конца этой улицы, – вытянув руку вперед, щелкала пальцами девочка, – и вон она, наша школа. Подвезите нас к парадному входу. Нам так удобнее.
«Удобнее им», – хмыкнул про себя замученный Барбос. Но вслух ничего не сказал, вздохнул и остановил «Соболь» возле школы.
– До свидания, дяденька, – на прощанье сказали ребята Барбосу.
– Спасибо, что подвезли.
– Да уж не за что… – вздохнул Барбос. – Вы, это, тоже того… Извиняйте, что вашего пуделя я того… Думал же – ничей.
– Ага – к забору у больницы привязанный, – усмехнулась Арина Балованцева. –
– Неправда! – обиделся Барбос. Ведь он действительно не собирался привозить розового дурака на выделку к Николаичу. Пудель сам ведь поехал. Да разве объяснишь! Эх!..
– Да ладно, – махнул рукой Витя Рындин. – Только ты, дядя, бросай собак воровать.
– Это низко, – добавила Арина.
– Недостойно, – с пафосом заметил Антон.
– И-эх… – снова вздохнул Барбос.
И остался при своем мнении. А что уж он там подумал и по поводу чего так грустно вздохнул – осталось его, пособника шкуродера, тайной. Тайной…
Подхватив на руки почти бесчувственного Биму, ребята выскочили из теплой кабины машины. Мороз, казалось, еще больше усилился. Бима сразу вздрогнул, почувствовав резкий холод, и, открыв осоловевшие глаза, повел носом.
– Так, Бима, не рваться. – Арина на всякий случай намотала его поводок себе на кулак. – Ну что, мы его понесем или поставим на ножки?
– Понесем, так надежнее, – решил Витя, который держал пуделя на руках. – А ты, раз не хочешь шапку, хотя бы капюшон надень, простудишься.
Арина послушно нацепила капюшон.
– Вот это да! – потрогав дубленку, удивилась она. – Ну я и хороша! Гляньте только, какие дырки!
Антоша и Витя присмотрелись к ней: вся шубейка, и особенно ее спина и подол, оказалась подранной. Получше разглядев друг друга, ребята увидели, что и Антошина чебурашковая курточка пострадала – в нескольких местах искусственный мех оказался прорванным до самой синтепоновой подкладки. И только плотная куртка Вити Рындина не пострадала от собачьих лап – во время штурма двери собаки боролись так активно, что несколько раз сбивали Арину с ног; Витя с трудом вытаскивал тогда Арину из-под кучи животных. Антошу тоже псы изрядно зацепили.
Но это всем троим казалось сейчас не таким уж и важным.
– Который час? – спросила Арина.
– Да уж больше, чем полпятого, – посмотрев на часы, ответил Витя.
– Отлично! Брониславович ведь говорил, что до пяти вечера работает! – воскликнула радостно Арина. – У меня часов-то нет, пока мы в скотобойне сидели, я не понимала, сколько времени мы там находимся. Но как-то, знаете, верила, что все у нас получится и мы как раз уложимся в срок.
– Неужели и правда успели? – глядя счастливыми глазами в темнеющее небо, проговорил Антоша Мыльченко. – Миссия выполнена.
– Полувыполнена, Антоша, погоди пока, – присмотревшись к подрагивающему у Вити на руках Биме, сказала Арина. – Операция по вручению его Галине Гавриловне еще не проведена.
– Слушайте, прежде чем Биму Брониславовичу в руки отдавать, надо его хоть в порядок привести, – резонно заметил Витя. – Ну-ка, встань, солдат, мы на тебя посмотрим.
Он поставил пуделя на ноги.
– А ну, товар, покажись лицом! – точно ухарь-купец, широко взмахнув забинтованной рукой, воскликнул Антоша Мыльченко.