Пугачёвочка. Концерт в четырёх частях
Шрифт:
Ротару слабо улыбнулась в ответ: «Саша, я никогда никого не подводила. И вас не подведу». Через три дня она была на площадке…
Еще один пример. Мы снова приехали в Ялту, чтобы снять несколько эпизодов. Встретились с Ротару, и я не узнал ее — бледная, губы дрожат.
— Сонечка! Что с тобой? Что случилось?
Оказалось, что вымогатель угрожал похитить ее сына Руслана, если она не заплатит выкуп. Ребенка спрятали на охраняемой милицией даче, и теперь угроза нависла над ней самой. Но, она не отменила ни одного съемочного дня. Потом преступников вычислили и поймали. Мы очень
В Ротару была влюблена вся группа. Включая режиссера — постановщика. Очень красиво ей оказывал знаки внимания Алимжан Тохтахунов, которого тогда все называли Тайванчиком.
Глава тридцать восьмая
Тайванчик
Однажды Соня прилетела на съемки, а в Москве в тот день ударили морозы. В Крыму было плюс пятнадцать, в столице — минус двадцать. Перепад температур — тридцать пять градусов. А она в платьице и легком плаще. Когда вышла из самолета, от морозного воздуха у нее сразу дыхание перехватило. Нашу артистку спас ее давний друг Алимжан Тохтахунов. Тайванчик накинул ей на плечи лисью шубу, которую ухитрился купить по дороге в аэропорт!
Алик удивительно добрый и отзывчивый человек. Американцы его ненавидят. Они включили Тохтахунова в список десяти самых разыскиваемых преступников мира, составленный журналом Forbes по данным ФБР. Но, нет худа, без добра. Алик теперь — легенда международного класса.
Не так давно в Москву приезжал знаменитый режиссер Квентин Тарантино. Его пригласили на Московский кинофестиваль и предложили любую культурную программу, а также обещали встречу с любым человеком в нашей стране. Намекая на самых высоких руководителей. Тарантино ответил:
— Хочу встретиться с Аликом Тайванчиком.
— С кем? — изумились устроители. — Но почему?!!
— Потому что он — герой моих фильмов, — отвечал Квентин.
Алика я знаю много лет. Мы познакомились, в конце семидесятых. Тайванчик пришел к нам с Аллой в гости — скромный застенчивый парень. Следующая встреча состоялась на съемках «Души». Соня Ротару как-то сказала:
— К нам на съемку хочет приехать мой друг Алимжан.
— Ради бога, — ответил я, не подозревая, о ком идет речь. Только потом понял — это же Тайванчик!
Он стал довольно часто появляться у нас на площадке с корзинами всяких вкусностей. Угощал всю съемочную группу. И очень быстро стал для всех своим. «Желтая» пресса приписывает ему роман с Соней. Но они просто давние друзья. Кстати, у Алика были прекрасные отношения с Сониным мужем Толей Евдокименко.
Алик рассказывал мне, как в молодости зарабатывал игрой в карты. Он был гениальным «каталой». «Работал» в поездах «Ташкент — Москва». Узбекские «хлопковые» миллионеры не могли лететь в столицу на самолете с чемоданами бабок, и чтобы не «засветиться» ехали по железной дороге. Но за пять суток пути они так дурели от безделья, что постепенно теряли бдительность, вступали в игру и проигрывали огромные деньги. Потерпевшими были уважаемые люди — председатели колхозов, Герои Соцтруда, депутаты. Опомнившись, они обращались в милицию, А, «каталы», вместе с выигранными миллионами, старались как можно быстрее смыться, спрыгивали с поезда
Когда в Ялте мы снимали фильм «Душа», Алик неожиданно появился у меня в гостиничном номере: «Привет! Давай поедем куда-нибудь. Обкатаем мою новую белую „шестерку“».
По тем временам это было так же круто, как сегодня черный «майбах».
Поехали мы в ресторан, неплохо посидели. Я решил, что у Тайванчика все «тип-топ». Но через пару дней он пришел какой-то понурый и сказал:
— Саша, беда. Я попал на человека, который играет лучше меня, просадил и «шестерку», и вообще все, что было.
— Хочешь, живи здесь, — предложил я.
— Нет, — говорит Тайванчик, — это лишнее. Если можешь, просто оставляй мне ключ от номера, когда уходишь на съемку. Я сюда буду приводить «лохов».
На том и договорились. Через неделю у Алика уже опять была «шестерка», только не белая, а красная.
Мы жили в гостинице «Южная», прямо напротив порта, у меня в номере была огромная лоджия. Там по вечерам гуляла вся съемочная группа фильма, артисты озорничали, ребята из «Машины времени» пели свои песни… Однажды сидим, а снизу зовут:
— Са-ша, Саша! Смотрю — Алик.
— О! Привет! Поднимайся к нам!
— Меня к тебе не пускают.
— Как не пускают? Я им сейчас устрою!
Бегу вниз, кричу швейцару: «Да как вы смеете не пропускать лауреата Государственной премии СССР, режиссера фильма „Белый пароход“?» Тот испуганно кланяется и распахивает дверь, и Алик важно, как настоящий лауреат, проходит наверх.
Но швейцар оказался бдительным. У него в каморке были пришпилены к стенке фотографии разыскиваемых милицией. И среди них он опознал «лауреата Госпремии». Через полчаса к гостинице подлетают три ментовские машины, называемые в народе «раковыми шейками». Тайванчик тихо произносит:
— Это за мной.
— Спокойно! — говорю я. И обращаюсь к оператору Володе Климову и его красавице-жене, Лиле: — Сейчас придут с облавой. Спрячьте Алика у себя в номере, а перед ментами что-нибудь изобразите.
По всей гостинице начинается шмон. Проверив мой номер, милиционеры идут к Климовым. Дверь открывает практически голая Лиля, якобы только что вылезшая из кровати. А у нее была такая умопомрачительная фигура, что мужики от одного взгляда на эти прелести просто дурели. Лиля, увидев, что у ментов поглупели лица, начала «концерт»:
— Как вы смеете врываться? В семейный номер! Мой муж — Заслуженный деятель искусств! У нас медовый месяц!
— Гражданочка, простите, ради бога, — лепечут труженики правопорядка, — можно мы хоть одним глазком заглянем? Разыскиваем опасного преступника…
— Какая наглость! — продолжает Лиля. И как бы нехотя соглашается: — Ладно, только через порог.
Они заглянули, увидели Климова в постели и успокоились. Алик всю ночь прятался в их номере, а утром потихоньку скрылся. Понял, что в Ялте его могут замести, и ломанулся в Сочи. Там его и взяли на пляже. И посадили не за игру, а за тунеядство. Следователь донимал его на допросах: