Пуговичник по фамилии Ёжиков
Шрифт:
– Почему подозрительно?
– Чувствуется в воздухе что-то эдакое. Нехорошее что-то в лесу завелось.
– Что завелось? – обмер Ёжиков, вспомнив вдруг, как утром что-то выло в чаще. – Волки?
– Не волки точно. От волков бы пахло. А тут ничем не пахнет, но что-то такое, знаешь, странное.
– Что?
– А я знаю, брат? – беззаботно спросил Молодой Филин,
Каша недовольно запыхтела, напоминая о себе.
Провожая Молодого Филина, пуговичник Ёжиков сунулся на улицу – изо рта вырвалось облачко пара.
Значит, под свежезаштопанный тулуп надо надеть шерстяной свитерок. На ноги – валенки-самовалки, на голову – шапку-ушанку. А теперь за плечи холщовый мешочек на двух верёвочках.
Готов!
За деревьями мелькнуло декабрьское солнце – румяное от холода. На ветках блестели хрустальные капельки. Ветер щипал щёки и пальцы. Пахло дубом, прелым листом, сырой землёй.
Настроение у Ёжикова улучшилось и на душе стало спокойнее. Впереди целый день, полный важных лесных забот. Он засеменил по лично протоптанным, лишь ему известным тропкам.
В лесу у каждого зверя своя тропа. Зайцы ходят по одной, лоси – по другой, мыши топают по третьей. Потому-то зверям и немыслимо заблудиться: если знаешь свою тропу, всегда домой придёшь, даже в темноте.
Пуговичник вспоминал, как когда-то давно, когда он ещё только сюда переселился, ему было сложно ходить по лесу. Ножки короткие, за коряги цепляются, ветки за одежду тянут. Пока хворост соберёшь или ягоды, весь день пройдёт. А потихоньку протоптал тропинки и теперь не ходит по ним – летает. Красота. Вот что значит прижился.
По пути Ёжиков прикрыл
Повёл носом, принюхался. Что там Молодой Филин говорил про «нехорошее»? Правда ли? Днём лес, пусть и бесснежный, казался совсем обычным. Мох, голые ветки, пустые гнёзда.
Треснул сучок, Ёжиков резко обернулся. Прямо на него уставились блестящие шальные глаза.
– Охо-хо, уха-ха, под пеньком живёт блоха! – сказали глаза и меленько захихикали. Эхом отозвался второй смешок. И третий.
Белки. Вот дурные создания.
– Идите своей дорогой! – разозлился пуговичник.
Белки запрыгали по деревьям, глупо кривляясь.
– Пуговичник, пуговичник, а тулуп без пуговичек! – донеслось откуда-то сверху, и на Ёжикова посыпалась кора и упала шишка.
– А ну брысь! – закричал он и погрозил кулаком. Белок уже и след простыл, только еловые лапы растерянно дрожали. – Наглые больно, – запыхтел под нос пуговичник. – А вот как в марте холода ударят и вы себе лапы свои глупые поотморозите, так придёте ко мне за облепиховым отваром. «Помоги-и, помоги-и!» Тьфу, а гонору-то!
Так, ворча и собирая там травинку, тут былинку, пуговичник добрался наконец куда шёл. Перед ним была нора Барсука – тёмное, влажное и, прямо скажем, неприглядное место.
– Хоть немного бы порядок навёл, – вздохнул пуговичник. – Сто лет уже в обед, а никакой аккуратности.
Он для виду чуть подмёл подход к норе пучком найденных тут же веточек, но только пыль поднял. Плюнул и постучал.
Конец ознакомительного фрагмента.