Пуговка для олигарха
Шрифт:
— Спасибо, что приехала. Много работы, да?
— Много, — ответила Марта, разглядывая Надю в ночной рубашке, — но мы справляемся. Всё-таки не зря Глеб набирал стажёров и растил новые кадры. Теперь это молодые толковые юристы, которым можно передать часть дел. Мне остаётся только следить, чтобы они сильно не косячили, ну и заниматься VIP-клиентами.
Надя кивнула. Это хорошо, что у Глеба прикрыт тыл. Где бы он ни находился — пусть спокойно разбирается со своими грехами (что бы он ни вкладывал в эту загадочную обтекаемую фразу). Надя понятия не
— Вообще-то я планировала приехать сюда завтра, — задумчиво сказала Марта, поднявшись с кресла.
— Зачем?
— Глеб попросил поговорить с Полиной после того, как ты избавишься… — она запнулась. — После того, как ты решишь свою проблему.
— Он звонил?!
— Нет, он распорядился об этом ещё до отъезда.
— Можешь поговорить сегодня, — предложила Надя и выглянула в окно. — Тётя ещё не спит, в её спальне горит свет. И у Рафаэля тоже.
Марта покачала головой:
— Разговор должен состояться после операции. Глеб на этом настаивал.
Казалось, Марта ждала вопроса, о чём они будут разговаривать, но Надя его не задала. Какая разница? После операции она уедет в Юшкино и забудет о тёте и брате.
— Тогда тебе придётся приехать завтра, — сказала Надя. — Извини, что побеспокоила. Спасибо за всё. Наверное, мы больше не увидимся…
Она встала и неловко подошла к Марте. Протянуть руку? Попытаться обнять эту суровую женщину с мужской стрижкой? Надя замешкалась, но Марта сама её приобняла и чувствительно похлопала по спине:
— Удачи тебе, девочка. В юности мы часто совершаем ошибки, но, поверь, это не значит, что жизнь кончена. Всё будет хорошо — и у тебя, и у твоей сестры. Обращайся, если возникнет необходимость, я постараюсь помочь.
Надя не верила в светлое будущее сестёр Сорокиных, но постаралась улыбнуться:
— Тебе тоже удачи, Марта. — И добавила: — Глебу повезло иметь такого друга.
Марта хмыкнула, сунула тяжёлую поклажу под мышку и вышла из комнаты.
Утром тётя Поля появилась в столовой без макияжа и замысловатой причёски, в джинсах и простой футболке. Длинные волосы она по-девичьи заплела в косу и выглядела ещё моложе, чем обычно.
— Вы всё-таки очень похожи, — заметил Рафаэль, переводя взгляд с матери на сестру.
Последние две недели Надя с ним не общалась: она шила рубашку, а он сдавал сессию. Наконец-то взялся за ум после череды семейных потрясений. Но даже если бы они оба были свободны, Надя не горела желанием дружить с братом. Во-первых, они были слишком разными. Вряд ли бы у них нашлись темы для дружеского разговора. Во-вторых, она собиралась избавиться от его ребёнка, — и этот факт её травмировал и настраивал против Рафаэля. В глубине души она его проклинала, хотя и признавала, что тоже виновата. Не надо было переться в ночной клуб! В-третьих, она любила Глеба, которого Рафаэль ненавидел, но был вынужден мириться из-за денег. Всё это
Тётя Поля равнодушно отнеслась к их взаимному бойкоту. Надя не знала, обсуждала ли она ситуацию с сыном, но с Надей она о Рафаэле не говорила. Тётя была на своей волне, словно жёсткий конфликт с мужем морально её подкосил. Она хорохорилась и ни с кем не делилась печалью, но Надя чувствовала в ней внутренний надлом. Пару раз она видела ночью свет в «лишней» детской комнате. Что тётя там делала? Качала пустую детскую колыбель? Сидела в кресле для кормления? Заводила игрушечную карусельку и смотрела на слоников, жирафов и зебр? Надю передёргивало от таких мыслей. Да, она бы тоже мечтала о детях, будь её мужем такой мужчина как Глеб Громов, но зачем превращаться в одержимую?
— Ты готова? — спросила тётя.
На мраморном столе стояла только одна тарелка с варёным яйцом — для Рафаэля. Наде нельзя было ни есть, ни пить перед операцией. Тётя Поля, словно в поддержку, тоже отказалась от завтрака. Надю тронуло это маленькое проявление участия.
— Да, я готова.
— Может, мне поехать с вами? — обеспокоенно спросил Рафаэль.
— Не надо! — воскликнула Надя.
— Я не тебя спрашиваю, — неожиданно зло ответил он.
Тётя Поля обошла длинный стол и поцеловала сына в кудрявую макушку:
— Не волнуйся, малыш. Со мной всё будет хорошо.
Надю поразило, что даже в этой ситуации он заботился о матери, а не о девушке, которую подставил. Царапнула обида, но Надя быстро её подавила. Любовь «малыша» к мамуле не имела пределов: он простил ей не только деревенского отца-глупца, но и то, что она умолчала о Наде. Каким бы беспутным ни был Рафаэль, всё же связь с сестрой его шокировала. Оказалось, что у него тоже были границы допустимого и свой личный нравственный кодекс. Кто бы мог подумать?
В клинике Надю подхватила под руку медсестра в синем костюме и повела в палату. Надя беспомощно оглянулась на тётю, но та с кривой улыбкой помахала ей вслед. Ладно, через час или два этот кошмар закончится. Она вернётся в коттедж для прислуги, заберёт свои скромные пожитки и отправится на вокзал. Поезд в Петрозаводск уходит вечером, но лучше просидеть несколько часов на вокзале, чем в доме Громовых.
— Меня зовут Элла, обращайтесь ко мне по любому вопросу, — представилась медсестра.
Надя кивнула. У неё не было вопросов.
— Пожалуйста, раздевайтесь. Надевайте компрессионные чулки и халат, — она подала голубенький халатик из мягкого хлопка. — Скоро начнётся операция, доктор Юханссон уже вас ждёт.
Глава 40. Вопросы и ответы
Её подташнивало и немного кружилась голова — но не от страха. Надя была согласна с тётей: этот несчастный ребёнок не должен родиться. Даже Глеб при всём желании сохранить жизнь малышу в итоге принял сторону жены. Так будет лучше для всех. И все это понимали.