Пуле переводчик не нужен
Шрифт:
Смокинг на сегодняшний прием – тоже результат усилий жены… Я еще раз посмотрел на генеральский лацкан. Левый был чуть темнее правого, но блестели они почти одинаково. Может, жена и отстирает холодной водой… Что, если подойти и отвлечь Ваджпаи на себя? Но тут посол прокашлялся, все присутствующие посмотрели на него и начали потихоньку сходиться к центру лужайки. Приближался кульминационный момент приема. Подождав, пока все подтянутся, Николай Михайлович произнес приличествующий случаю тост. Константин, его референт, перевел, и все, чуть пригубив бокалы, невольно повернулись к имениннику. Беленко посмотрел на меня и качнул головой – он не хотел, чтобы адмирала Горшкова переводил «штатский». Я тихо подошел к адмиралу и встал, как учили в Военном институте иностранных языков – сзади и слева, загораживая со спины сердце главкома. Адмирал слегка поклонился, расставил по-морскому ноги, набрал воздуха в легкие и заговорил как будто негромко, но, я уверен, его было отчетливо слышно и в дальних углах лужайки: «Дорогие друзья, уважаемые гости, спасибо за поздравления. У меня сегодня радостный день. Эта круглая дата моего рождения навсегда останется у меня в памяти благодаря вашему присутствию на этом приеме…»
Скрипки «Флуераша» начали играть молдаванскую хору. Официальная часть приема закончилась. На специально сооруженную танцплощадку всего в 10 сантиметрах над травой лужайки вышли Пеков и Ляля Черная. В шитом золотом посольском мундире, ладный и безупречно двигающийся, Николай Михайлович сейчас не казался ниже ростом своей партнерши. Невозможно было оторвать глаз от этой пары. Они танцевали так красиво, в каждом движении было столько чувства, что собиравшиеся выйти на площадку другие пары как-то замерли, стушевались, так и остались смотреть, как танцуют эти пожилые люди. Профессионалы «Флуераша» видели много танцоров, но я заметил, как перестали постоянно переступать с носка на носок, разминая ноги в красных с перепонками туфельках, танцовщицы ансамбля. Тишина, наступившая на лужайке, и пронзительно-тоскливые звуки скрипок были необычны для приема. Я тихонько осмотрел людей, группами стоявших у площадки. Даже индусы – завсегдатаи приемов с блестящими от бриолина волосами стояли, позабыв про Johny Walker в своих стаканах, и во все глаза смотрели на танцующую пару… Один только румынский посол, его превосходительство Петру Таназиу не смотрел на площадку. Он, прикрыв глаза, вслушивался в скрипки «Флуераша», выводившие родную для него трогательную мелодию. Да, прием удался.
Адмирал убыл после нескольких дней, проведенных в Симле с адмиралом Нандой. Считалось, что высокий гость и его хозяин занимаются рыбалкой, но большую часть этого времени они провели в доме Николая Рериха в долине Кулу и Святослава Рериха и Девики Рани в Тагатуни. Это, наверное, по желанию дочери Горшкова. Как бы там ни было, они вернулись из поездки закадычными друзьями.
Адмирал убыл. Он знал, что это его последний визит в Индию – скоро отставка. Но он не мог знать, что через тридцать три года у бомбейских «Ворот Индии» встанет на рейде ТАВКР «Адмирал Горшков» – тяжелый авианосный крейсер, названный его именем и купленный Индией, чтобы заменить свои устаревшие авианосцы. Придет и встанет на рейде – без него…
Посол. Пакистан. Карачи
Pater patriae (лат.).
Отец нации.
Алексей Ефремович Нестеренко закончил осмотр дорогого и очень редкого ружья, которое привез Обозреватель, и положил его рядом с большим футляром. Ружье действительно было замечательным и очень дорогим, хотя и не было антикварным. Это не «Зауэр три кольца» или какая-нибудь другая заграничная редкость. Тульское охотничье ружье, сделанное специально по заказу ЦК для президента Пакистана фельдмаршала Аюб Хана. В футляре, в специальном углублении, поблескивал воронением второй, сменный, ствол. Нарезной. Ложе, украшенное затейливой, но традиционной тульской чернью, изображающей легавую в стойке среди камышей, было темно-вишневым. Фельдмаршал еще с военной службы был страстным охотником. Заросшая камышом пойма Инда была идеальным местом для утиной охоты. Водились здесь и вепри. Местное население, считая вепрей дикими свиньями, в пищу их не употребляло и дорогих патронов на них не изводило. Вот и развелось здесь диких кабанов видимо-невидимо. Настоящий охотничий рай!
Одно плохо. Министр иностранных дел Зульфикар Али Бхутто и его протокольный отдел очень хотели бы, чтобы фельдмаршал поменьше разъезжал на военном джипе. Пора создавать образ благонамеренного государственного деятеля, преемника «отца нации», Мохаммеда Али Джинны. Военный мундир сменили на штатский костюм, а вот от звания «фельдмаршал» все никак не избавиться. Зульфикар постоянно говорит президенту, что надо дистанцироваться от военного прошлого. Чего хорошего – вон что говорят о президенте Уганды фельдмаршале Иди Амин Дада. Бывший парашютист королевских ВВС «папа Амин» хвастался тем, что мог, не наклоняясь, развязывать шнурки на своих гетрах. Несоразмерно длинные руки, вызывавшие в Европе отнюдь не лестные сравнения, приводили в трепет соотечественников. Рассказывают, как он однажды собрал в свой кабинет министров и приказал подать ему ленч. На подносе было блюдо – печень под белым соусом. Покончив с едой при молчании стоящих полукругом министров, Иди дружески пояснил: «Если кто не понял, поясняю – это была печень уважаемого министра по вопросам труда. У меня с ним возникли разногласия. Учтите это в своей дальнейшей работе. Идите, все свободны…» Брр…
Чтобы придать охотничьим вылазкам президента мало-мальски презентабельный вид, Зульфикар настоял, чтобы фельдмаршал приглашал с собой по очереди иностранных послов. Тогда хоть в новостях можно будет сообщить, что президент встретился с послами в неформальной обстановке и обсудил с ними важные проблемы международного сотрудничества. Но дипломаты – люди разные. И понемногу президент обнаружил, что с одними у него охота проходит приятно, а с другими – нудно. Русский посол не стрелок,
Теперь появился удобный случай закрепить наметившийся успех и упрочить дружбу с президентом. На день рождения посол представит президенту Обозревателя, а тот подарит президенту замечательное тульское ружье. Гладкий ствол – для уток, нарезной – для вепрей. Посол тоже пойдет на прием не с пустыми руками. Русский сухогруз недавно доставил в Карачи «Волгу» – «ГАЗ-21». Форсированный двигатель и специально изготовленная коробка передач помогут этой машине стать основным средством передвижения президента в «плавнях». Против этой черной красавицы и протокольный отдел не возразит – ведь это не джип, а седан, – но «Виллису» она в проходимости почти не уступает. Алексей Ефремович Нестеренко знал: нет в России более простого пути к решению сложных проблем, чем хорошая банька с начальством. А в Пакистане нет к сердцу президента короче пути, чем добрая охота. И хотя Зульфикар Али Бхутто уже с некоторой опаской следит за растущим влиянием русского посла на президента, фельдмаршалу не устоять перед соблазном. И Зульфикару придется проглотить это.
Хорошо и то, что Обозреватель сам убедится, какие дружеские отношения налаживаются у посла с президентом Пакистана. Расскажет об этом в загранотделе ЦК. Пусть Нестеренко недолюбливают в МИДе, главное – быть в ЦК на хорошем счету. Эта должность – его последний шанс. Если он слетит отсюда, то уж точно на пенсию. А враги постараются, чтобы она была персональной, но республиканского масштаба. Господи, пронеси… Нужна помощь Обозревателя. Поэтому Алексей Ефремович Нестеренко пойдет ему навстречу и в дружеском разговоре наедине с президентом изложит мнение некоторых молодых членов ЦК по вопросу о пакистано-индийских отношениях и возможности перевооружения пакистанской армии. Пусть не всей, но преимущества советских танков и ракет ПВО общеизвестны… Тем более что старое оружие не надо списывать на свалку. Его можно использовать по назначению в короткой, но технически насыщенной войне. Пусть танковые войска двух армий столкнутся в пустыне Тар – идеальном театре для танковых сражений. Когда они нанесут друг другу значительные потери, США и СССР вмешаются и разведут воюющих по обе стороны все той же границы по дипломатической формуле «Ut possidetis» – как вы владели – то есть на довоенные позиции. А потом правительство само придет к президенту с просьбой утвердить планы перевооружения армии… Ведь, что бы ни говорил министр иностранных дел Пакистана Зульфикар Али Бхутто, Индия наверняка будет перевооружаться. И визит министра обороны Кумари Мангалай – только для отвода глаз. Ему нельзя верить. Да и с геополитической точки зрения нельзя оставлять без внимания тот факт, что религиозный баланс сил в Ближней и Юго-Восточной Азии сильно нарушен. Явно в пользу буддизма. Огромные людские и военные ресурсы Китая и Индии – два миллиарда человек… Не следует забывать, что в СССР много традиционных мусульман. Если бы удалось создать ось Афганистан – Пакистан – Бангладеш – Малайзия – Индонезия, то мы могли бы взять на себя большую часть забот о вооружении лучших частей армий этих стран самым современным оружием, как мы уже делаем в Индии, и противопоставить все эти страны Китаю. Этакий колючий пояс в южном подбрюшье Китая, чтобы он поменьше поглядывал на пустынные просторы Восточной Сибири…
Пройдут годы, и высшее советское руководство попытается воплотить этот замысел в жизнь. 25 декабря 1979 года в политотдел Краснодарского авиационного училища по закрытому от подслушивания телефону ЗАС позвонит полковник Сурен Давтян – мой куратор из Москвы и прикажет собрать руководителей национальных групп иностранных летчиков и техников и объяснить им вторжение советских войск в сопредельный Афганистан жизненными интересами самого афганского народа. Через четыре часа он же с дрожью в голосе вопрошал меня: «Боря, я надеюсь, ты еще не довел до них ту новость, которую я тебе сообщил?» Услышав мой отрицательный ответ, он облегченно вздохнул, и в его голосе вновь появились привычные властные нотки московского чиновника: «Я так и знал… Благодаря вашей неисполнительности, мы, слава богу, избежали крупной политической ошибки… Соберешь старших национальных групп 27 декабря. Понял намек?» Тринадцать тысяч погибших солдат и офицеров, полная потеря взаимопонимания с Пакистаном и Бангладеш, десятилетиями длящаяся гражданская война в Афганистане и переход целой страны на выращивание наркотиков, правление одной из самых реакционных ветвей ислама – талибан – вот результат этого «блестящего» стратегического замысла…
Пройдут годы, и министр иностранных дел Пакистана Зульфикар Али Бхутто станет первым избранным президентом Пакистана. Он попытается воплотить в жизнь свою самую высокую мечту – достичь прочного мира с Индией. Его убьют за эту мечту, и ее попытается достичь его дочь Беназир Бхутто – первая в мире женщина-премьер-министр в мусульманском государстве. После двух покушений она поймет, что в этой стране надо править, удерживая в одних руках и власть над военными, и деньги. Она стала и министром обороны, и министром финансов, и премьер-министром. Взвалив на себя это бремя, она смогла на некоторое время укротить «ястребов». Но… кто из министров финансов не попадает под подозрение в коррупции? Это стало ее ахиллесовой пятой – вокруг нее и ее мужа Асифа Али Зардари, богатого землевладельца из провинции Синд, постоянно возникали финансовые скандалы. Наконец, воспользовавшись напряженным положением в регионе и тем, что все взгляды прикованы к происходящему в Афганистане, ее просто сместили после очередного скандала, и пост главы государства в Исламской Республике Пакистан привычно занял военный – генерал Мушарраф. С этого момента новая война с Индией станет лишь вопросом времени… Даже если очень хочешь мира, готовься к войне. Para bellum. Не можешь – научим. Не хочешь – заставим.