Пулевое многоточие
Шрифт:
Гуров не стал представлять, что может быть у лобастого в кармане. Желая предупредить непоправимое и внести ясность в ситуацию, сердито крикнул:
– Стоять на месте! Милиция! Предъявить документы!
Напряженный взгляд идущего на него человека прояснился. Наверное, до сих пор он терялся в догадках, что за неожиданное препятствие возникло у них на пути, и, страшась неизвестности, чувствовал себя не слишком уверенно. Но теперь, точно зная, что имеет дело всего лишь с милицией, приободрился, и события стали развиваться с пугающей быстротой.
Не успел Гуров моргнуть глазом, как его
Маневр удался. Лобастый, уже собиравшийся нанести сокрушительный удар никелированным кастетом, споткнулся, потерял равновесие и, перевернувшись через Гурова, упал на землю.
Но, потеряв равновесие, парень не потерял присутствия духа. Он превосходно владел своим громоздким телом и, перекувырнувшись еще раз на траве, одним движением распрямился и вскочил на ноги, словно и не было никакого падения. Далее он принял боксерскую стойку и, пританцовывая, опять пошел на Гурова. Кастет грозно посверкивал в лучах полуденного солнца.
Гуров понял, что словами этого человека не проймешь. Поэтому он не стал повторять заклинание про милицию, а сразу перешел к делу. Все преимущества были на стороне лобастого. Поэтому Гуров мог противопоставить ему сейчас только одно – наглость. Противник был уверен, что Гуров будет стараться уклоняться от схватки и тянуть время. Для человека, на которого идут с холодным оружием, такое поведение вполне естественно. Но Гуров не стал тянуть резину. Очертя голову он бросился вперед, имитируя хук с правой, а сам в последний момент исхитрился нанести удар ногой в пах.
Лобастого тоже подвела самоуверенность. Он попался на уловку, и его запоздавший выпад пришелся в воздух. Гуров услышал, как отягощенный кастетом кулак просвистел над самым его ухом, а потом уже почти без помех подъемом ноги, что называется, «зарядил» сопернику в пах.
Надо было признать, что этот громила оказался на редкость терпелив к боли. Обычный человек после такого удара катался бы по земле, ни на что больше не реагируя. Этот же только окаменел на мгновение (колени его при этом слегка подогнулись, взгляд помутился), но тут же, нечеловеческим усилием собравшись, он ухитрился ткнуть Гурова кастетом в висок.
И без того ослепительное солнце словно взорвалось у Гурова над самой головой. Он увидел как будто нестерпимую вспышку пламени, услышал неприятный хруст в собственном ухе и неловко отвалился в сторону, споткнувшись о валяющегося рядом красавчика. Следом в глазах потемнело, и Гуров на какое-то время потерял сознание.
Очнулся он быстро и как-то сразу сумел подняться. В голове у него гудело и звенело, и соображал он плохо, действуя в основном инстинктивно. Но то, что ему несказанно повезло, Гуров сообразить сумел. Если бы не его удачное контрнаступление и не первый удар, все могло бы окончиться гораздо плачевнее. Приложи его лобастый не вскользь, а во всю свою силу, и Гуров мог бы уже никогда не увидеть синего неба и ясного солнца.
Теперь же он опять мог все это видеть,
– Вот сволочь! – вдруг отчетливо сказал красавчик, одним махом поднимаясь с земли. – Бабий заступник! Жить надоело?
– Это мент, Сивый! – прохрипел сидящий на четвереньках лобастый. – Понял? Ментяра. Что ты его уговариваешь?
– Вот оно что! – почти не удивился красавчик. – Ну, мент, извини! Ничего личного, как говорится…
Гуров с усилием выпрямился и сжал кулаки. Он сейчас был не в лучшей форме. После обмена ударами ему хотелось взять небольшую паузу, может быть, утереться мокрым полотенцем, прополоскать рот водой, отдышаться. Но секундантов и рефери рядом не было. Только враги, которые не хотели ждать.
Красавчик подпрыгнул и довольно неплохо изобразил прием карате, намереваясь, видимо, снести Гурову голову. Тот каким-то невероятным усилием поставил блок и сумел частично отвести разящий удар, но все же не удержался на ногах и упал на землю. Вошедший в раж красавчик не собирался останавливаться, поэтому Гуров постарался откатиться как можно дальше. Нужно было сопротивляться до последнего.
Трудно сказать, что произошло бы дальше, но в этот момент с той стороны, куда бежала женщина, раздался разъяренный мужской рев. Крик этот прозвучал настолько яростно, что не обратить на него внимание было невозможно. Нападение сорвалось, и все уставились на бегущего вдоль пруда мужчину.
Таким страшным Гуров еще не видел своего друга. Крячко был красен от солнца и гнева. Рубашка на нем почему-то была нараспашку и болталась, как на огородном пугале. Выпученные глаза были налиты кровью. И в руке у него блестел никелированный ствол пистолета!
Гуров недоумевал, где Крячко сумел раздобыть пистолет. Уж точно не в его «Пежо». И еще Гуров не мог понять, куда исчезла женщина. Он только что видел ее хрупкую фигурку. Бежать до конца ограды ей еще долго. Не сквозь землю же она провалилась?
Но размышлять и разгадывать загадки времени не было. Красавчика тоже обеспокоило появление нового лица с оружием. Шутить он не собирался. Не дожидаясь, пока Крячко приблизится на расстояние прицельного выстрела, он выхватил из-под пиджака пистолет и открыл огонь.
Даже если он являлся тем самым убийцей, который расправился в общежитии с Пригожиной, глушитель с пистолета он, разумеется, успел уже снять. А навинчивать его сейчас не было времени. Выстрел прогремел над сонным кладбищем, вспугнув прятавшихся в пыльной листве воробьев и прокатившись эхом над гладью пруда.