Пулковская цитадель
Шрифт:
— Одну минуту, мне необходимо срочно позвонить, — извинился Никодим и трусцой побежал в диспетчерскую.
Он вновь вспомнил о Кошке. У охранника Степана должен быть работать сотовый.
Фальшивой улыбке доктора и ее заверениям, что «полежит и все будет в порядке» Лариса не поверила. Она вообще никому не верила. Не хотела. Мама… Паша… Паши нет, Лиза сказала об этом.
Мама просила передать… якобы звонила и сообщила. А может быть, Лиза врет? Какой ей резон врать? Просто со злости? Может быть, она злая? Может быть, Лиза на Костю глаз положила, а Косте нравится она, Лариса. Тогда тем более незачем врать, что Паша умер.
Лариса совсем запуталась. Мысли то бежали с неимоверной быстротой, то падали куда-то в пропасть, и там, на дне, застывали неподвижной глыбой. Она крепко обняла голову руками и пыталась осознать все произошедшее с ней. Как во сне. В чертовом и нереальном сне. Вдруг она встрепенулась, испугавшись чего-то. Заводила по сторонам глазами. В груди сжался ком.
Но Демка вел себя необычно тихо, совсем не плакал, только смотрел на маму спокойно и серьезно, как будто что-то знал. И этот взгляд напугал Ларису. Она закрыла глаза и отвернулась от малыша. Прислушалась — тихо. Ни звука, такое ощущение, что уши заложило плотной ватой. До чего же все противно…
Девушка пыталась уловить изменения в себе. Пробуждающуюся ненависть к людям. Злость на врача, Лизу, друзей и даже Костю… нет, Пашу! Злость на маму, что обещала ее спасти, но так и не сдержала слово. Злость на всех! Особенно на тех, кто принес этот чертов вирус! Вирус… вирус!
Лариса заскрежетала зубами — и внезапно ее отпустило. Глубокий вдох, медленный выдох — злости больше не было. Улетучилась или, быть может, затаилась. Злость и ненависть ко всему живому отступила, но пришла ПЕЧАЛЬ.
Перед глазами отчего-то снова возникла картина: пацаны пинают по двору плюшевого медвежонка. И свой собственный отчаянный порыв — спасти! Спасти, во что бы то ни стало…
— Неправильно я тебя назвала, — тихо проговорила она, через силу улыбаясь сыну, — надо было Мишкой. Спи.
А Демка в сытой истоме и впрямь сомкнул веки и вскоре засопел. Лариса очень медленно извлекла из рукава нож…
По громкой связи снова зазвучала тихая музыка. Пела Алекс. Лариса прислушалась:
Бывает ночь длиннее зимы, И чей-то плащ уютнее дома. Бывает так, что чьи-то слова Звучат в тебе, как раскаты грома. Бывает так — весь мир заодно, Но это одно обжигает руки. И сам себе сочиняешь письмо О том, что боль будет легче скуки.Лариса склонила голову на бок и уставилась в одну точку, с абсолютно отрешенным видом.
Стань птицей, серым крылом. Стань птицей с опорой на ветер. Неба хватит на всех, и Бог Держит его крепко — крепко…Девушка встрепенулась, решительно закатала рукав и с силой взрезала голубую жилу. Вдоль. Чтобы наверняка.
Музыка стихла, за дверью не было слышно ни звука. Народ, умаявшись за день, спал. Лариса кинула прощальный взгляд на сына и устало закрыла налитые кровью глаза.
Глава девятая
НА ПУТИ К РАЗГАДКЕ
15 сентября 2013 года, ночь, Санкт-Петербург, улица Кирочная — и далее по ситуации.
Усталая чуть ли не насмерть,
Оттолкнув не без труда — сил почти не осталось — тяжелую, плотно пригнанную крышку, Кошка огляделась прижмуренными глазами, с удовольствием вдыхая упоительно свежий воздух (кто бы что понял — свежий воздух в центре Питера!). Сумерки только начали сгущаться, но тут, в тихом дворике, народу не было, да и окна практически не светились. «Комендантский час», — вспомнила Кошка и достала сигарету, о которой напрочь забыла под землей. И ведь не тянуло!
В который раз подивившись столь оригинальным вывертам психики, девушка попыталась сориентироваться. Двор как двор, таких в старом городе тысячи. Проходные во все стороны, с четырех — и пятиэтажными императорскими ветеранами. Хотя, по правде сказать, тупиков тоже хватало.
Она притаилась в тени фасада и аккуратно выглянула в арку. Пронеслись две или три машины с мигалками… она сделала еще пару шагов и узрела табличку на той стороне — улица Кирочная. Кошка поняла, что она опять оказалась молодчиной и умницей — выбросилась-то в аккурат в районе Литейного. Так что очень правильно она в сторону свернула. И очень вовремя.
Чтобы сориентироваться окончательно, она набралась смелости и вылезла на саму улицу. Быстрый взгляд направо-налево… Витрины магазинов и офисов в первых этажах зданий без зазывной иллюминации выглядели уныло. Спасибо хоть городское освещение работало. Но она все равно узнала место. Левее должна быть улица Маяковского. Прояснив свою диспозицию, Кошка убралась обратно во двор.
Достала мобильник. Он работал вполне исправно, и линеечка антенны светилась. Лера выбрала в меню телефоны экстренных служб, хотя некоторое время раздумывала: полиция, скорая или спасатели, а потом решила, что тупо позвонит всем, в таком деле лучше перебдеть, чем недобдеть. Раза с седьмого удалось дозвониться до полиции. Но диспетчер ее жестоко обломал:
— Ваша фамилия и адрес.
— Левандовская Валерия. В данный момент нахожусь на Кирочной, — дисциплинированно ответила Кошка, — здесь девушка с ножевым ранением, большая потеря крови.
— Вы уже позвонили в скорую помощь?
— Нет, я…
— Позвоните, — посоветовал бесстрастный женский голос, — мы поставим скорую в известность, но сейчас обстановка сложная, лучше, если вы тоже позвоните. И оставайтесь, пожалуйста, на месте. Ждите наших сотрудников.
— Сколько ждать? — нетерпеливо спросила Кошка.
— Не могу сказать, — ответила диспетчер, — вызовов очень много.
— Понятно, — буркнула Лера и набрала следующий номер. Скорая оказалась занята. И, послушав короткие гудки минуты полторы, Кошка сообразила, что, несмотря на всю многоканальность, занята она хронически. Третий телефон, набранный в отчаянии, ответил, но господа из МЧС со спокойным профессиональным сочувствием предложили совет по оказанию первой медицинской помощи. Сами приехать на вызов отказались — тоже были заняты…