ПУЛЬС СВЕТА
Шрифт:
– М... Так и понимать! Пусть лучше они к нам!
– Хм..., да... – улыбнулся Кирилл.
– Помнишь? Ты мне обещал, что здесь будет лучше...
– Помню!.. – улыбнулся он обняв Катю, смотрел через её плечо с мечтательной улыбкой.
Катя затихла, не шевелясь в его объятьях.
– Кирюш, может, потом, попозже когда-нибудь?..
– Ладно, можно и потом, - улыбнулся он отстраняясь, опять посмотрел ей в глаза.
– М? – вопросительно качнула она головой, распахнув внимательно свои большие глаза.
– ... Просто я
– Нет, Кирюш, мне хорошо тут... И с тобой... – теперь она прислонилась головой к нему.
– Мне тут много всего хочется, сделать ещё...
– Денег не хватает... – усмехнулся он.
– Ну нет, ну что ты! – отпрянула она, - хотя не помешают! – вдруг хохотнула откровенно.
– Ладно! – усмехнулся он, обхватив ладонями её щёки, поцеловал в губы, - давай поедим чего-нибудь и решим чего купить!
– Ага... Я сейчас! – вспомнила она, выпорхнув из его рук.
В уголке, на раскинутом одеяле сидел Никитка, важно перебирая жёлуди и разноцветные листья. Попробовав всё на вкус, бросал в кучу, тянувшись ручкой за липовыми орешками. Иногда, улыбнувшись беззубым ртом, смотря на папу с мамой, тянулся к большой белой кошке, сидевшей тут же. Кошка, поиграв лапой с ветками и листьями, смотрела на мальчика, ожидая, что он бросит, в очередной раз.
Катя собирала обед, бегала по маленькой кухне, смеялась, вспоминая Ленкину свадьбу. Кирилл присел около Никитки, смотрел на него, улыбался задумчиво. Малыш хватал за папины пальцы, напрягал все мышцы в своём тельце, пытался встать, подтягиваясь. Кирилл не брал сына на руки, лишь держал напряжённо руки, давая Никитке попробовать встать самому.
Катя разговаривая, постоянно оглядывалась, собирая на стол. Кирилл слушал с рассеянной улыбкой, глядя на сына.
– Кирюш, ты что-то загрустил вдруг, а? – задержала она взгляд, передвигаясь по кухне.
– Так... – натянуто улыбнулся он.
– Хм... Нет..., говори! – настаивала Катя.
– Картин всё меньше и меньше, а времени нет, другие сделать, хотя... – задумался он.
– Да... – пространно протянула Катя, - но ты, по заказу можешь, даже портреты! – тут же созрело решение, - ты же у меня, талантливый! А? – снова оглянулась она.
– На заказ – это в издательстве, не то, что хочешь... – Кирилл всё смотрел на Никитку. Тот повертевшись, стоял уже на коленях, ухватившись двумя руками за пальцы Кирилла. Пыхтел, поднимая ножки. Кирилл приподнял пальцы.
– Ничего, Кирюш, самую главную картину, ты пишешь не кистью... – многозначительно вывела Катя.
Кирилл повернул голову, изумлённо глядя на Катину спину. Она замедлила свои движения, глядя в окно.
– А!.. А!.. – залепетал Никитка, встав на ноги, раскрыл ротик как птенец, тельце качалось в стороны на подрагивающих ножках.
– Кать! Смотри! Кать! – улыбался Кирилл, глядя восхищённо на Никитку.
– Ой! – улыбнулась Катя, - придержи его!
– А как! – хохотнул Кирилл.
– Кирюш! Упадёт!
– Хватило сил встать, значит удержится! –
– Не всё сразу! – улыбался Кирилл, поднимаясь с пола.
Тихо подошёл к Кате сзади, обнял быстро, сильно прижав к себе. Катька пискнула тоненько.
– Ты, про какую главную картину говорила? – заглядывал ей в глаза, свесив голову.
– Кирюш! – хохотнула она легко.
– Кать! Идея! – будто увидел он её мысль, расцепил руки, отскочил быстро, схватил карандаш и зашагал в другую комнату, бросив на ходу:
– Я быстро! Набросаю, пока не остыла!
– Ну, Кирюш! ...Тогда у меня остынет! – сморщила она губы, разведя руки.
– Кать! Две минуты!.. – донеслось из-за перегородки.
– Тя!.. Тя!.. Тя!.. – запорхал руками Никитка, подпрыгивая на одеяле.
Катя улыбнулась нежно, не спеша шагая к малышу. Присела тихо, любуясь на сына.
– Кушать хочешь? – склонила она голову.
– Тя!.. Тя!.. – улыбался Никитка беззубым ртом.
– Он папа, говорит! – послышалось из комнаты.
Г Л А В Н А Я К А Р Т И Н А.
Кирилл вышел спустя какое-то время. Катя кормила Никитку за столом. Побродив по комнате, сел задумчиво. Не притронувшись к еде, смотрел на Катю, как-то отрешённо.
– Вот и папа пришёл кушать!
– Кать!.. Тут такое... – вскочил он из-за стола, - как тебе пришло в голову, про главную картину! Скажи, а? Это же!.. – тряхнул он головой и снова заходил вокруг. – Я понял, я знаю теперь!.. Что буду делать! Какие картины!
– А что ты там рисовал? –невозмутимо спросила она, наклонясь над Никиткой.
– Я!.. Я потом покажу, не сейчас! Вот всё уляжется! Созреет... Надо... Что б понятно было! Что б каждый понял, Кать! Что б... Сразу почувствовал!
– Что? – подняла она голову, улыбаясь.
Кирилл быстро подошёл, рывком отставил стул. Сразу сел.
– Понимаешь!.. – глянул он в окно задумался ненадолго, - я раньше природу рисовал, любовался сам... Всё запечатлеть хотел!.. Ощущения свои... И только то, что я видел, и, ну, ощущал тогда... Но... – сбился он, - не понимал, чего не хватало! Чего-то не хватало!
– Ты поешь... – улыбалась мягко Катя.
– Ага... – взял он ложку и опять застыл в раздумье.
– ...Не хватало человека! – возбуждённо продолжал он, - нельзя отдельно: - природу и человека!.. – улыбнулся он наконец, как-то удивлённо взглянув на Катю.
– И там и там, чего-то не хватает! Как человек должен жить, Кать! Как вокруг него должно быть, понимаешь! Ты как сказала про главную картину – я понял! Сразу – как волна! Как тебе в голову пришло, а? Конечно! Руками надо! Но увидеть сначала! Да? А как! Я показать хочу! По-разному! Надо серию создать, да? Много картин! Не на полотне, по-другому! Отснять потом! Несколько сделаю, покажу Олегу! Да? Здорово, да?