Пуля для адвоката

Коннелли Майкл

Я посмотрел в зал. Судья все еще была занята жаркой дискуссией по поводу прошения о поручительстве. Три адвоката ждали своей очереди, представитель обвинения по делу Риза, похоже, так и не объявился. Я встал и снова обратился к судебному приставу:

— Мне нужно выйти в коридор и позвонить. Я буду рядом.

Он кивнул.

— Если не придете вовремя, я вас позову, — предупредил он. — Но перед возвращением не забудьте выключить телефон. Судья терпеть не может мобильники.

Совет был лишним. Я и так хорошо знал, что судья не любит

мобильные телефоны. Этот урок я усвоил в тот день, когда впервые появился в ее судебном зале и мой мобильник заиграл увертюру из «Вильгельма Телля» (рингтон поставила моя дочка). Судья вкатила мне стодолларовый штраф и впредь называла меня не иначе как Одиноким Рейнджером. [6] Против этого я, кстати, ничего не имел. Иногда я действительно чувствовал себя Одиноким Рейнджером. Разве что ездил не на белой лошади, а в черном лимузине.

6

Герой одноименного вестерна.

Оставив документы в галерее и прихватив папку с делом Хенсона, я вышел в коридор. Там я отыскал сравнительно тихое местечко и набрал номер. Мужской голос ответил после второго гудка:

— Трик слушает.

— Патрик Хенсон?

— Да, а это кто?

— Я ваш новый адвокат. Меня зовут Май…

— Эй, постойте. А где мой прежний адвокат? Я уже вбухал в Винсента кучу…

— Он умер, Патрик. Скончался прошлой ночью.

— О нет!

— Да, Патрик. Мне очень жаль.

Я подождал, не пожелает ли он еще что-нибудь сказать, но Патрик молчал, и я продолжил бесстрастным тоном бюрократа:

— Меня зовут Майкл Холлер, я веду дела Джерри Винсента. Просмотрев ваши бумаги, я заметил, что вы не сделали ни одного ежемесячного платежа, предусмотренного вашим соглашением с мистером Винсентом.

— Черт, да в том-то и дело! Я из кожи вон лезу, чтобы наладить нормальную жизнь, а в результате у меня нет ни цента. Понимаете? Я отдал этому парню, Винсенту, мои доски для серфинга. Он оценил их всего в пять штук, хотя они стоят гораздо дороже. За любую из тех длинных досок ему бы дали не менее тысячи. Он сказал, что для начала денег хватит, а сам ни черта не делал, лишь время тянул. А пока все это не закончилось, я по уши в дерьме.

— Вы по-прежнему в порядке? У вас все чисто, Патрик?

— Чище не бывает. Винсент говорил мне, что это мой единственный шанс остаться на свободе.

Я бросил взгляд на коридор. Он был заполнен адвокатами, подзащитными, свидетелями, семьями обвиняемых и пострадавших. Коридор был длиной с футбольное поле, и все, кто в нем находился, жаждали только одного — успеха. Чтобы тучи над их головой рассеялись и хоть что-то в этом мире произошло так, как им хотелось.

— Джерри был прав, Патрик. Надо оставаться чистым.

— Я так и делаю.

— У вас есть работа?

— Проклятие! Вы что, не понимаете? Кто возьмет на работу такого

парня, как я? Все от меня шарахаются. Меня ждет суд, после которого я могу сесть за решетку. Мне платят жалкие гроши за то, что я по три часа в день учу детишек серфингу. Живу в своей чертовой машине, а ночую в будке охранника на пляже. Знаете, где я находился в это время два года назад? На Мауи, в роскошном номере во «Временах года».

— Да, жизнь дерьмо. А водительские права у вас есть?

— Это чуть ли не единственное, что у меня осталось.

Я принял решение.

— Ладно, вы знаете, где находится офис Джерри Винсента? Бывали там когда-нибудь?

— Да, привозил туда доски. И рыбу.

— Рыбу?

— Винсент забрал шестидесятифунтового тарпона, которого я поймал мальчишкой во Флориде. Сказал, что повесит его на стену и станет всем говорить, будто это его трофей.

— А, да, ваша рыба еще на месте. В общем, завтра в девять утра приезжайте в офис, и мы поговорим насчет работы. Если все будет в порядке, начнете в тот же день.

— Начну что?

— Возить меня на машине. Я буду платить пятнадцать долларов в час за вождение и еще по пятнадцать в счет вашего долга. Согласны?

Возникла пауза, потом Хенсон ответил:

— Хорошо. Я буду на месте.

— Отлично. Значит, увидимся. И вот еще что, Патрик. Запомни одну вещь — оставайся чистым. Если что не так, я сразу узнаю. Поверь.

— Не волнуйся, парень. Я никогда не вернусь в это дерьмо. У меня и так вся жизнь перевернулась вверх тормашками.

— Прекрасно, Патрик. Увидимся завтра.

— Послушай, дружище, а зачем ты это делаешь?

Я помолчал.

— Честно говоря, не знаю.

Удостоверившись, что телефон отключен, я вернулся в зал. По дороге я размышлял о том, чем на самом деле являлся мой поступок — добрым делом или ошибкой, за которую потом придется расплачиваться.

Я пришел вовремя. Судья только что закончила с последним ходатайством. За столиком обвинения сидел заместитель окружного прокурора Дон Пирс, прибывший на вынесение приговора. В молодости он служил во флоте и с тех пор носил стрижку «ежик», щеголяя ею на коктейлях в клубе «Зеленая лужайка». Я быстро убрал папки в сумку и подкатил ее к столику защиты.

— Так-так, — улыбнулась судья, — Одинокий Рейнджер снова на коне.

Я ответил ей улыбкой.

— Да, ваша честь. Рад вас видеть.

— Давненько вас не было, мистер Холлер.

Зал суда — не самое подходящее место для объяснений. Я ограничился тем, что развел руками. Прошу, мол, любить и жаловать.

— Что я могу сказать? Я вернулся, ваша честь.

— Вот и замечательно. Насколько я понимаю, вы замещаете мистера Винсента?

Ее голос звучал спокойно. Очевидно, судья не знала о смерти Винсента. Я понимал, что лучше всего держать язык за зубами и молча перейти к делам. Но рано или поздно она услышит о гибели Винсента и вспомнит про мое молчание. А это не лучший способ расположить к себе судью.