Пуля для бизнес-леди
Шрифт:
— Но я же не знала… — растерялась Нинка.
— Ты даже не спросила, что со мной, — со все ещё не перегоревшей обидой продолжила Эля. — Вот тогда мне и попалось объявление в газетенке одной, что какой-то секс-гигант готов развлекать одиноких дам…
— Ну и ты?.. — Настя не понимала, ерничает Эля или нет.
— А что? Думаю, если наши эстрадные звездочки жеребцов себе покупают и ещё всем объясняют по телевизору, что к ним, наконец, пришла настоящая любовь, то почему бы мне не испробовать разовый платный вариант? Позвонила, пригласила… Пришел. Бодрый, энергичный,
— Ты, Элька, сумасшедшая, — убежденно сказала Настя. — Сексуальная психопатка, маньячка…
— Кошка мартовская! — поддержала её Нинка. — Надо же: по звонку кобеля затребовать!
— Так получилось под настроение, — сокрушенно согласилась Эля. — Хотя ничего хорошего не вышло…
— Ага! — злорадно сказала Нинка. — Не оправдал кобелек наемный ожиданий? Давай, подруга, подробности!
— Сперва расписку попросил написать, что если забеременею, к нему не буду иметь претензий…
Нинка возбужденно расхохоталась:
— Написала?
— Ага… Но энтузиазм, сами понимаете, пошел на убыль. А тут ещё он в ванну залез… И полощется, полощется…
— Да, испытаньице ты себе устроила, — посочувствовала Настя.
— Поверьте, стыдно об этом даже рассказывать. А тогда как бес в меня вселился… Выпила пару рюмок и думаю: «ну, погоди, зайчишка»…
— Ну и?.. — хохотала Нинка.
— Выдохся через пять минут… А через десять уже умолял, чтобы выпустила…
— Выпустила?
— Как там у поэта: Гарун бежал быстрее лани…
Смеяться над приключениями Элеоноры больше не хотелось. Совсем наоборот: стало грустно. Насте подумалось, что не так уж и давно девчонки учили её жизни, потом она вроде бы их приручила, как в той красивой сказке Сент-Экзюпери, и теперь отвечает за них. Не сложились у них судьбы, но ещё есть время, не подлые девчонки и не глупые, просто пока выпадали им крапленые карты…
— Вот что, девочки, — решительно сказала Настя. — С завтрашнего дня принимаю вас на работу в свой Издательский дом. Вкалывать будете по-настоящему и без всяких постельных приключений. Отложите вашу сексуальную раскованность до других времен… Мне нужны надежные, энергичные, обаятельные и умные помощницы, а не искательницы сексуальных приключений. Я ясно выражаюсь?
— Приказывай, командир! — вскинула ладошку к виску Нинка.
— Буду стараться, Настя. Дай шанс… — сказала и Элеонора.
— Ты, Нина, сядешь в мою приемную помощником-референтом, то есть станешь очень доверенным лицом. Обязанности объясню потом… Элеонору я хочу назначить директором рекламно-информационного агентства, которое создадим в ближайшие дни. Я из вас, мои родные, московскую подзаборную дурь вышибу и сделаю деловых европейских женщин.
Настя почти кричала — они ведь действительно были ей родными, непутевые. И она знала, была уверена, что девицы выложатся по первое число и все для этого у них есть. За одну битую двух немятых дают…
— Настенька, нам
— Ну, а ты? — спросила Нинка. — Мы исповедались, твоя очередь подошла. — Урвала где-нибудь кусок бабьего счастья?
— Я вроде бы замужем, — с неопределенной улыбочкой сказала Настя.
— Не мути воду, подруга. Браки, между прочим, заключаются на небесах, — рассудительно изрекла Нинка, — а не вот так — по трезвому расчету.
— Думай, что хочешь, — Настя устала и теперь ей хотелось поскорее закончить этот странный разговор, который сама же и затеяла. — Только мне было не до этого — закрутилась, завертелась. Миллионершей быть не очень просто…
— Признайся честно, — наседала Нинка, — хотелось?
Эля грела ладошкой рюмку с коньяком и посмеивалась, словно бы вспоминая что-то приятное.
— А я что, не женщина в соку? — грубовато обрезала дальнейшие расспросы Настя. — Давайте, подруги, завершать нашу тайную вечерю…
Дурные сны не всегда к несчастью
Настя шла по набережной Москва-реки, там, где по склонам её крутого правого берега зеленел парк, в недавнем прошлом именовавшийся Центральным парком культуры и отдыха имени Горького. Она шла мимо гранитных исполинов, гордо взобравшихся на высокие пьедесталы. Настя всматривалась в каменные, застывшие лица и узнавала их. Вот румяный поросенок — Гайдар, рядом — оплывшая физиономия Полторанина, дальше — хитрованная мордашка Бурбулиса, кругленькая, пухленькая — Коротича. Моложаво взирал на Москва-реку Станкевич, обиженно-печально горбился Собчак… Их было много, неподвижных истуканов, и, казалось, вышли они то ли на прогулку по красивой набережной, то ли застыли в почетном строю. Один пьедестал был пустым и можно было догадаться, для кого он, кого дожидается.
Настя сообразила, что она идет по Аллее демократов-героев и пьедесталы, на которые они взобрались, тоже показались ей знакомыми. Вот на том стоял Дзержинский в своей каменной длиннополой кавалерийской шинели, на этом — Ленин, ещё на одном — Свердлов со своим портфельчиком… Выходит, их спихнули, чтобы освободить место новым героям… Ага, вот и транспарант через всю аллею: «Слава героям-демократам!»
Насте стало страшно: памятники словно плыли в неясном грязноватом тумане, аллея уводила в полумрак, в котором они становились неясными, расплывчатыми тенями.
Она энергично выпрыгнула из постели. Приснится же такое! Настя не верила в сны — ни в черно-белые, ни в цветные — но ей подумалось, что посетило её видение — не очень хорошее, к неудачам или несчастью. Ей долго сопутствовала удача, а жизнь, как известно, слагается из темных и светлых полос: зебра полосатая. Памятники увиделись во сне, там и останутся…
Прошел всего лишь месяц после регистрации Издательского дома, но её «Африка» уже работала полным ходом. Деятельный Кушкин в десяток дней отремонтировал особнячок на улице Чехова. Как он шутил, в нынешней обстановке в России доллары решают все.