Пуля из прошлого

Макеев Алексей Викторович

Марина стояла у стола, держа в руках свою сумочку.

– Ну, Валера, мне пора, – как-то обреченно сказала она.

Костырев подошел, ласково обнял ее и тихо проговорил:

– Мариш, ты прости меня, дурака.

Марина подняла на него удивленные глаза.

– Если пить брошу – замуж за меня пойдешь? – после некоторой заминки спросил Костырев.

Она чуть вздрогнула, словно не веря своим ушам, пристально посмотрела на него и молча кивнула. Так они и стояли, молча глядя друг другу в глаза. Марина первая прервала затянувшуюся паузу.

– Ты только брось, – попросила она. – А сейчас мне и в самом деле пора. Прости.

– Я тебя провожу! – решительно

произнес Валерий.

На улицу они вышли вместе, под руку. И пока спускались по лестнице, у Костырева билась в груди счастливая мысль, что теперь все будет по-другому. С приездом Марины возродились давно погасшие надежды на нормальную жизнь, о которой он уже давно забыл.

А она шла рядом, красивая, стройная, молодая, поглядывала на него и смеялась. Радостно так смеялась, хорошо…

У машины ненадолго задержались. Марина что-то говорила, а он все смотрел и смотрел на нее. Затем спросил:

– Когда ты теперь приедешь?

– Не знаю. Но я тебе обязательно позвоню. Может быть, лучше ты приедешь ко мне?

– Приеду, – пообещал Костырев. – Вот закончу… дела – и приеду. И заберу тебя, Мариш.

Она снова улыбнулась и провела ладонью по его щеке. Костырев перехватил ее руку и нежно поцеловал. Марина быстро повернулась и прошла к дверце. Села на сиденье, завела мотор… Отъезжая, еще раз повернулась к нему и помахала рукой. Валерий ответил тем же. Некоторое время он смотрел вслед машине, пока она не исчезла за углом. Потом, словно очнувшись, оглянулся. Хотел было направиться домой, но полез в карман и нащупал тысячерублевую бумажку. Колебался он недолго.

«В последний раз! В самый последний раз – и все!» Резко повернулся и пошел в сторону магазина. Вдруг за его спиной раздался чей-то торопливый голос:

– Валерий Викторович!

Костырев остановился и устало проговорил:

– Опять ты? Ну, сейчас-то что тебе надо?

– Разговор есть!

– Не о чем нам с тобой разговаривать, я, кажется, уже сказал!

– Нет, есть о чем, – твердо ответил собеседник.

– Я сейчас пьяный, понятно? А в пьяном виде о делах не говорю.

– Хорошо. Тогда завтра. Приходите в кафе «Бумеранг». Знаете такое?

– Нет, – тут же отреагировал Костырев.

– Его легко найти, оно находится на улице Люблинской, ближе к Братиславской. Придете?

– Не знаю, – после паузы, нерешительно сказал Костырев.

– Ну, послушайте! – Собеседник чуть ли не взмолился. – Вы же сами говорили мне о смерти! Так вот, если хотите остаться в живых, вы придете.

– Слушай, хватит, а? – разозлился Костырев. – Я еще тебя переживу!

– Вы придете?

Костырев некоторое время вслушивался в прерывистое, напряженное дыхание собеседника, потом повернулся и пошел прочь.

– Я вам позвоню! – долетел до него голос, но он даже не обернулся.

Андрей слез с кровати, подошел к окну и закурил. Окно пришлось открыть, а Лерка не любила этого, потому что в комнате работала сплит-система. Она говорила, что при открытом окне молотит впустую и воздух не охлаждается. Да ладно, он только на пару минут. Андрей покосился на Лерку. Раскинув руки и ноги, она лежала на постели в совершенно расслабленном после любовных утех состоянии, и даже открытое окно, из которого сразу же потянуло жаром, ее, казалось, совершенно не волновало. Глаза ее были закрыты, на лице играла слабая улыбка.

Стоя у окна, Андрей скользнул по ее телу изучающим взглядом. Да, хороша баба, даром что за сороковник перевалило. Стройна, ни грамма лишнего веса – не зря следит за собой, хлеб вообще

не ест, конфеты тоже. Постоянно какие-то кремы-маски-массажи… В тренажерном зале по два часа ежедневно пропадает. Но все это, конечно, ерунда. Если бы не пластические операции, которые она регулярно проводит лет с тридцати пяти, никакие маски не помогли бы. А так, шагов с четырех, выглядит лет на тридцать…

И все равно, конечно, уже не то. На юную девочку не потянет. Как ни крути, а сорок есть сорок. Как говорится, сзади пионерка – спереди пенсионерка. И грудь уже подвисает, и бедра не такие упругие, хотя Лерка на одни свои ляжки тратит в месяц больше, чем многие зарабатывают. Ну, а чего не тратить, когда деньги есть? С тех пор как муженек ее преставился, весь бизнес ей отошел. А она, что ни говори, баба умная, хваткая. За четыре года не только не растеряла, а преумножила состояние, на торговле мебелью дом отгрохала, три машины сменила. Последняя – самая крутая, «БМВ», «шестерка»…

Андрей не в состоянии скрыть завистливых вздохов, когда Лерка садится за руль, а он – на пассажирское сиденье. Несколько раз заводил разговор, вроде исподволь, что и ему такая машинка не помешает, но Лерка и слушать не хочет. Еще бы! Такая тачка стоит дорого, а Лерка, хоть деньги у нее и водятся, все же не Абрамович. Хотя купить вторую такую же для него может себе позволить. Не хочет, стерва! Так и сказала: «Ты еще не заработал!»

И с сожалением таким по его телу скользнула… Знает, чем уколоть, зараза! Андрей потом неделю с нее не слезал, ублажал, как мог, аж похудел, с лица спал, а она, оказывается, другое имела в виду… И пообещала, что купит, если дело выгорит.

Должно выгореть! Туська вроде ни о чем не подозревает, влюбилась в него, дурочка, по уши. Нет, она, конечно, девчонка симпатичная, да и возраст не сравнить с Леркиным – двадцать три года, самый сок… Конечно, в постели – пустышка полная, тут Лерка ей сто очков вперед даст и еще сто добавит. Тело, конечно, юное, а в голове – полная туфта. Ну, это и понятно, откуда мозги у двадцатитрехлетней девчонки?

Андрей вспомнил, с каким обожаемым блеском в глазах смотрела на него Туська, как заглядывала в рот, пытаясь угадать любое желание. Вспомнил, как чуть не удержался от смеха, когда увидел у нее на страничке в Интернете каталог свадебных платьев… Дуреха малолетняя! У всех у них в двадцать лет одно на уме. А ведь Андрей не только не обещал ей ничего, но даже не намекал об этом. А когда она сама заводила разговор, напускал загадочный вид и отделывался неопределенными фразами. Говорил о том, насколько важным и серьезным делом он занят, что сейчас самое ответственное время, когда нужно работать в полную силу. Тогда и плоды пожинать придется хорошие. Туська была уверена, что он трудится в некой секретной фирме. Над чем конкретно трудится, Андрей никогда ей не рассказывал.

Он снова посмотрел на Леркино обнаженное тело. Над ним он и трудился уже четвертый год подряд. Трудился усердно, а секретность состояла лишь в том, чтобы об этом раньше времени не узнала Туська. Тогда все планы к черту, и не видать ему никакой «БМВ». В нищете прозябать придется…

Андрей кривил душой перед самим собой. Какая нищета, положа руку на сердце? За годы работы у Лерки он приподнялся весьма здорово. Переехал из паршивой комнаты, которую снимали на шестерых с такими же приезжими бедолагами, в отдельную квартиру. Правда, Лерка на него ее так и не оформила, но за проживание денег не брала. Она вообще не брала с него денег – она их давала. Это было само собой разумеющимся, как первое условие их негласного договора.