Пуля – лучший антидот
Шрифт:
Вообще, приказы, отданные по телефону, в том числе – и особенно – приказы по перекомандированию, всегда могут вызвать кучу вопросов, на которые отвечать нельзя, не раскрывая режим секретности операции. А нарушение режима секретности уже само по себе является в худшем случае преступлением, в лучшем – дисциплинарным проступком, который тоже наказывается. В этих случаях проверяющим органам обычно дается номер телефона, по которому следует уточнить правомочность пребывания вооруженной группы там, где она находится. Следовательно, и в данном случае все можно разрешить. Тем более, группа чисто офицерская по составу, и к офицерам всегда вопросов меньше, чем к солдатам.
Ближе к столице республики и машин на дорогах стало значительно
«Краповому» капитану позвонили, когда уже стало видно высокие трубы городской ТЭЦ. Валтузин поставил резкий звонок спутниковой трубки на полную мощность звука, опасаясь не услышать вызов в шумной машине, и звонок было слышно даже подполковнику Гризадубову.
– Слушаю, – ответил капитан громко.
Алексей Викторович, которому частенько приходилось ездить в БМП, давно уже заметил, что в такой технике звук, как и тепло, имеет обыкновение подниматься снизу вверх, в башню. И на командирском месте, которое сейчас занимал «краповый» капитан, было более шумно, чем рядом с двигателем, и уж тем более чем рядом с водителем. А если пушка и пулеметы башни начинали стрелять, то впечатление создавалось такое, будто сидишь в консервной банке, которой играют в хоккей вместо шайбы. И потому Валтузину приходилось повышать голос.
– Да. Хорошо. Номер повторите... Запомнил. Я высунусь из башни. Как морской маяк, светиться беретом буду. Заметите... На всякий случай фарами просигнальте, мы остановимся. Да, никак не пропустите. Не на каждом километре по БМП идет... Что там с нашим «Опелем»? Так... Так... Понял...
Он убрал телефон, знаком приблизил к себе старшего лейтенанта Долматова и сказал в его микрофон:
– Товарищ подполковник, подполковник Андарбеков сам выехал с группой нам навстречу, чтобы принять пленников. С ним врач, чтобы оказать раненым помощь, и охрана. Едут на микроавтобусе «Фольксваген». Они нам фарами просигналят, нужно будет остановиться...
– А что там с «Опелем»?
– Нашли машину брошенной на проселочной дороге. Ничего подозрительного... Ни груза, ни денег, ни людей. Машину на эвакуаторе отправили в гараж МВД. Там, наверное, и разберут на запчасти... Но это не машина Кали Дашаевой. Подполковник Андарбеков связался по телефону с подполковником Оздемировым. Тот проверял. Машина Кали стоит в гараже. А у этой, найденной, скорее всего, фальшивые номера. Но это эксперты проверят... Еще. Мелкая деталь... Не пугайтесь, если Андарбеков будет в противогазе. Он таким образом от гриппа защищается... Говорят, у начальника горотдела инфаркт случился, когда Андарбеков в противогазе к нему подошел и со спины через левое плечо заглянул. Тот его за черта принял...
– Понял, капитан, – отозвался Алексей Викторович. – У меня сердце крепкое...
– Остановимся... – согласился майор Макаров. – И тебя, капитан, к ним пересадим. Уж больно ты тяжел. Тебя БМП еле-еле тащит...
Валтузин этого, естественно, не услышал, потому что у него не было наушника в ухе, как у спецназовцев ГРУ, а старший лейтенант Долматов пересказал только ответ командира. И потому «краповый» капитан, не чувствуя угрозы, снова открыл верхний люк и высунулся до пояса наружу, парусностью своей широкой груди, в полном соответствии с законами физики, создавая боевой машине пехоты дополнительные трудности в преодолении расстояний...
Рядом с дорогой нашлась словно специально подготовленная для таких встреч площадка. Конечно, обычно площадка эта предназначалась для «дальнобойщиков», которые желали остановиться и привести машину в порядок перед тем, как въехать в столицу республики. Но в связи с карантином тяжелых фур и длинных большегрузных прицепов на дороге
Алексей Викторович уже открыл люк, чтобы выйти, но в это время зазвонила не спутниковая, а его собственная, глубоко спрятанная трубка. Вытащить ее в тесноте БМП удалось не сразу. Определитель показал номер полковника Мочилова, который в памяти прочно осел уже после первого звонка.
– Слушаю, товарищ полковник...
– Еще раз здравствуй, Алексей Викторович! Начну без предисловий. Эта трубка у тебя чистая, без «прослушки». Трубку спутниковой связи прослушивают. И твою, и капитана Валтузина. Видимо, записывают все разговоры. Полковнику Горемыкину очень по душе пришлась твоя беседа с подполковником Оздемировым. Я боялся, он трубку свою разобьет, чтобы ты ему не звонил, – и мы больше не сможем его слушать. Но он вытерпел все издевательства. Тем более что их принесли ему в распечатанном виде. Потом последовал звонок к нам в управление с жалобой на тебя. Дежурный переадресовал полковника на мой номер. Очень мило побеседовали. Про прослушивание линии Горемыкин не сказал – он преподал все это как стукачество Оздемирова. Но подполковник Оздемиров с ним не разговаривал, это я точно знаю. Ладно... Это все мелочи. Главное, что трубка Горемыкина взята под контроль. И не только для будущих разговоров, но и кое-какие предыдущие его звонки мы смогли найти. Есть у спутников такая функция. Они просматривают регистрацию разговоров через сервер сотовых операторов. И три разговора с этой трубки нас сильно заинтересовали. Все звонки сегодняшнего утра. К сожалению, мы не можем прослушать беседу в прошедшем времени. Но хотя бы знаем, кто и кому звонил. Один – звонок самого полковника генеральному директору охранного предприятия «Сталкер» Андрею Викторовичу Горемыкину... Понимаешь? Полковник ФСБ – Алексей Викторович Горемыкин, отставной подполковник ФСБ Андрей Викторович Горемыкин – генеральный директор «Сталкера»... Вопрос тебе на засыпку. Почему полковника Горемыкина во время вашего первого разговора так возмутил твой вопрос, что он даже имел желание вывести тебя из игры? Понимаешь, куда ты его ударил?
– Понимаю, товарищ полковник. Брат...
– Родной младший брат. Теперь еще интереснее... Второй звонок был вице-президенту фармацевтического концерна «GGG», отставному генералу КГБ, некогда начальнику полковника. К сожалению, мы и здесь не знаем сути разговора. Но теперь оба собеседника господина полковника Горемыкина у нас на контроле. И, наконец, третий звонок... Очень странный. Он поступил примерно из того района, где ты находился. Точно, к сожалению, задним числом сказать невозможно. Но где-то рядом... И сразу после этого звонка Горемыкин отдал тебе приказ на уничтожение банды. Категоричный вывод делать рано, но складывается впечатление, что он сам тем звонком получил сигнал...
– Товарищ полковник, человек, который встречал банду в белом «Опеле», позвонил куда-то перед тем, как уехать с места.
– Может быть... Нельзя сбрасывать со счета и такой вариант. Сам сел в машину, а остальных разрешил уничтожить. Но я тебя, Алексей Викторович, попрошу: будь предельно аккуратным в действиях. Там какое-то нешуточное дело разворачивается, и тебя вполне могут по-крупному подставить. Будешь общаться с Горемыкиным – не лезь на рожон. Он вынужден пользоваться твоими услугами, поскольку я отказал ему в замене. И ему придется с тобой общаться. И предельная осторожность в разговорах. Я подозреваю, что у Горемыкина большая поддержка там, в республике. И тебе, возможно, придется еще и с этой поддержкой встретиться. Если будет возможность, я постараюсь твою группу усилить. Может быть, переброшу еще одну ОМОГ тебе в помощь. Вот так... И еще у нас есть маленький провал. Я уже говорил, что трубка «крапового» капитана тоже прослушивается. Так вот, он звонил какому-то подполковнику Андарбекову...