Пуля – лучший антидот
Шрифт:
– Все сделаем. Где место происшествия?
– Последний дом направо. За мной поезжайте, только не торопитесь так. На этой улице рессоры переломаете, а «Ленд Ровер» вообще подвеску расшибет.
Подготовка прошла успешно. Макаров создал определенный настрой. И «Ленд Ровер» приближался. Сделав ему знак рукой, Макаров легко забрался в люк БМП и двинулся вдоль по улице. У своего дома стояли врачи. На сей раз оба в белых халатах. Макаров, притормозив, высунулся из люка и сделал врачам знак рукой, требуя, чтобы шли к дому Дагаевой. Медики команду поняли по-армейски и пошли без раздумий.
Но у ворот уже стояла полностью готовая к отправке группа
– Это мой рапорт. Внизу номер телефона. Если будут вопросы... Здесь же протокол допроса соседей, которые слышали выстрел в момент убийства. Протокол допроса врачей. И протокол допроса младшего лейтенанта милиции, который сорвал захват убийцы – и вообще выполнял в группе роль шпиона террористической группировки. Да-да, вопрос ставится именно о терроризме. Пославший его с нами капитан спецназа внутренних войск Валтузин арестован по подозрению в терроризме. Дальше уже сами раскручивайте...
– А... – растерялся ментовский старший лейтенант. – А тело где?
– Тело на месте. В комнате. К сожалению, пришлось тело сдвинуть вместе с половиком. Преступник прятался в подполе, а люк прикрывал ковровой дорожкой, на которую положил тело. Сам он в подвале. Вот его паспорт. На крыльце лежит связанный младший лейтенант. Это особый вопрос, о нем я написал в последнем абзаце. Мы опаздываем на боевую операцию, потому прощаюсь. Кстати... Я рекомендовал бы вам марлевые повязки носить. В селе эпидемия...
Козырнув, подполковник махнул рукой. Группа спецназа стремительно загрузилась в БМП как раз к тому моменту, когда к воротам подъехал «Ленд Ровер». С майором в синем прокурорском мундире Гризадубов поздоровался за руку.
– Прошу прощения, мы опаздываем на боевую операцию. Вы слишком медленно ездите. Свой рапорт я оставил у старшего в милицейском наряде. Там же телефон. Будут вопросы, звоните. Менты в курсе событий... Они перескажут, что я сказал. Удачи!
И, не дожидаясь вопросов, забрался на броню.
– Вот чего терпеть не могу, так это долго и нудно объяснять кому-то, когда самому все ясно и все надоело... А объяснить толком не можешь не потому, что чего-то недопонимаешь, а потому, что очень хорошо понимаешь, но об этом пока вслух говорить не приходится, – сказал Алексей Викторович, когда боевая машина пехоты покинула разбитую улицу селения и выехала на более мягкую проселочную дорогу. Здесь не так трясло, и БМП не так грохотала. – И вообще, с ментами беседовать – это не моя профессия... Со следователями еще куда ни шло, но следователи, как всегда, опоздали...
Конечно, все хорошо знали, что в обязанности командира подразделения входит обязательный рапорт в прокуратуру после уничтожения любой банды. Приезжает бригада следственного комитета, который сейчас выделили из состава прокуратуры. Раньше приезжали следователи самой прокуратуры. И за свою боевую историю Алексей Викторович этих рапортов написал немало. И знал, что следователи очень любят потрепать нервы, и позадавать каверзные вопросы, а менты стараются ответы на такие вопросы проверить. Даже после обычного боя вопросов у следователей бывает много, и всегда задаются они так, словно ты не победитель банды, а сам бандит и подозреваемый. Это всегда было неприятно. Тем более неприятная беседа могла бы получиться в селении, когда и банды рядом не было. И возник бы вопрос, почему не получилось
Когда боевая машина пехоты завершила спуск по «серпантину» склона и выехала на ровную грунтовую дорогу, по которой гусеницы не слишком громко лязгали, подполковник Гризадубов по пояс высунулся из люка, пользуясь тем, что скорость была все же высока и поднимаемая боевой машиной пехоты пыль не успевала встать над головой облаком, потому что сама машина это облако уже проезжала. Пыль оставалась где-то позади, и это уже никого не волновало. Алексей Викторович вытащил «iPhone» майора Макарова, опять усевшегося за управление БМП, и нашел в списке последних звонков номер Везирхана Дашаева. Везирхан и в этот раз ответил сам.
– Слушаю тебя, Гризадубов... Я сам собирался тебе звонить, но ты мои деньги сэкономил. Спасибо! Извини сразу за прерывистое дыхание... Я уже не совсем молод, а мой джамаат сейчас на марше. Потому дышу громко... Но я еще, слышь, Гризадубов, не задыхаюсь...
Похоже, Везирхану нравилось звучание фамилии подполковника, и он не хотел запоминать имя и отчество. Выглядела такая манера разговора грубовато, но при этом голос был совсем беззлобным, и обращение не вызывало обиды.
– Не переживай, это все равно не твои деньги, потому что и на твою, и на мою трубку деньги положили в Москве. ГРУ обеспечивает нас разговорами. И кто бы из нас ни звонил, это все равно за счет кармана ГРУ...
– Так даже? Я не знал. Тогда беречь не буду... Жалко, что нельзя с этой трубки жене позвонить. А то она у меня любитель поболтать...
Алексей Викторович не стал говорить, что теперь уже, пожалуй, можно и жене звонить, потому что полковнику Горемыкину руки укоротили и отключили от спутника. Во-первых, и деньги ГРУ следовало бы сэкономить, во-вторых, и доверять ФСБ полностью было трудно.
– Если ты хотел позвонить, значит, у тебя есть новости, – сказал подполковник. – Я готов их выслушать. Появились вести о Сайдуллаеве?
– Появились. Ко мне пришел курьер с приглашением на встречу. Я пока двинулся на разведку. Один я, естественно, атаковать его не буду, поскольку сил у меня маловато. Надеюсь на тебя...
– Я выехал. Примерно через час соединюсь со второй группой, и мы будем готовы. Где тебя искать?
– Ты едешь по дороге? Какой у тебя транспорт?
– У меня БМП. Вторая группа, скорее всего, будет на грузовике. В БМП они не поместятся. Там пятнадцать бойцов и командир. У меня девять бойцов.
– Технику все равно придется бросить...