Пуля на закуску
Шрифт:
Почти весь вечер я рыдала, и Эви помогала мне и утешала меня. Но я ей так и не сказала, что было хуже всего: я поняла, что матери на нас просто наплевать.
Безразличие. Именно оно задало мне вопрос: «Эллис — это кто?» И именно его увидела я сейчас на лице Вайля, когда он не мог не понять, что я узлами завязываюсь после разговора с Коулом. Что меня расстроило его, Вайля, намерение говорить с Зарсой. И я знала, что подойди я сейчас к нему и скажи: «Вайль, ты мне нужен, останься, прошу тебя», — он не останется. Я стала для него лишней — какой всю жизнь была для матери.
Ладно,
Глава тринадцатая
Я честно думала, что уже не паду ниже, чем в тот день, когда рассекала по Корпус-Кристи на мопеде. Видимо, я ошибалась.
— Докатилась, — бурчала я про себя, притаившись на крыше лавки Сохейля Анвари, где на втором этаже жил он сам. — Подглядываю из-за угла.
Я уже полчаса пыталась оправдать в собственных глазах, что потащилась за Вайлем к магазину Анвари. «Он со мной обошелся по-свински, — говорила я себе. — И как только он выйдет, я его за волосья, за волосья, аж пока не завизжит, прося пощады».
Но трудно себе врать, когда ничего тебя не отвлекает и понимаешь сама, насколько у тебя крыша поехала. Я пристроилась за Коулом и Вайлем с той мыслью, что после гадания я их перехвачу и устрою скандал. Силой верну в глаза Вайля прежний интерес к Жас Паркс.
А сейчас, сидя на крыше, я понимала, что у меня просто от ревности крыша поехала — простите за каламбур. Самым сильным моим побуждением сейчас было пробить потолок и врезать Зарсе по зубам за то, что подала Вайлю надежду, а потом заманила к себе в салон, чтобы там развеять его мечты. Что еще хуже, я прямо сейчас видела, как она его терзает, потому что у нее участок крыши застеклен. И это меня просто бесило. Они чего, в «хоум-депо» съездили, когда выяснили, что Зарсе света не хватает пытать клиентов? Это в Тегеране-то? Ой, я вас умоляю.
Вайль перенес это стоически — но он такой. Накачай его свинцом и обвини в похищении Папы Римского — Вайль и глазом не моргнет. А вот Коулу нужно было побыстрей отсюда выбраться и закатиться куда-нибудь на всю ночь, затарившись миской жвачки. Он уже сжевал в клочья три зубочистки и дожевывал четвертую. Зарса водила пальцем по ладони Вайля, что-то приговаривая, и Коул аж подскакивал на стуле, переводя.
— Ну, с меня хватит, — сказала я в восьмой раз. — Сейчас войду.
Но под каким предлогом? Ничего не приходило в голову такого, что не обрушило бы на мою голову гнев экстрасенсорно-неудовлетворенного вампира. Надо было перед выходом у Кассандры попросить что-нибудь придумать. Она наверняка хорошо понимала его теперешнее состояние.
Как только Коул и Вайль вышли, я бросилась в женскую спальню, где Кассандра буквально силой усадила меня на стул — так ей нужно было мое внимание.
— Слушай! — потребовала она. — Вайлю грозит опасность.
Я попыталась вскочить:
— Сборщики? У тебя было видение?
— Нет. — Она снова меня толкнула на стул, и тут я поняла, насколько серьезно дело, раз Кассандра забыла, что меня лучше не толкать. — Вайль разумный и трезвый вампир — пока дело не коснется его сыновей. Тогда его не заставишь слушать
— Он одержим?
Кассандра присела возле моего колена. Бергман на кровати распаковывал свои инструменты и делал вид, что не слушает. Я на самом деле даже хотела, чтобы он весь обратился в слух. Иногда он бывает так же туп, как Вайль.
— Обещай мне, что никогда не повторишь то, что я сейчас скажу.
Я припомнила, что говорил насчет обещаний Вайль. Посмотрела на Бергмана, приподняла брови. Он кивнул.
— Обещаю.
Она обернулась через плечо.
— Я тоже, — сказал Бергман.
Она цеплялась за мою одежду, чуть ли не выпрашивая у меня обещание. Сейчас, получив его, она уронила руки на колени и заговорила:
— Больше двухсот лет многие из моих Сестер искали сыновей Вайля;
— Значит, он не преувеличил? — спросила я. — И они действительно перевоплотились?
— Да. Некоторые из нас видели возможность встречи этих троих, но все видения кончались катастрофой. Вайль не готов соединиться с сыновьями. Их гибель иммобилизовала его в некотором жизненно важном смысле, и он это допустил. Пока он с этим не справится, любая их встреча приведет к смерти всех троих.
— Твою мать…
Одно я знала точно. Если даже все обернется лучезарно, если Вайль преобразует весь свой мир и вырулит на «долго и счастливо», как в сказках, — все равно это свое обещание я сдержу до могилы.
И вот сейчас я видела, как Зарса что-то бормочет, отчего Коул вертится в кресле как уж на вилах, а Вайль кивает китайским болванчиком.
— А если она ему скажет? — спросила я себя в пятнадцатый раз. — Нет, не будет этого.
Кассандра ясно дала понять, насколько щепетильны Ясновидицы там, где дело касается морали. Один раз переступи черту — и тебе в этой области больше не работать. Нет, Зарса сейчас разобьет Вайлю сердце. Вот сейчас, сейчас…
Он встал, дал ей денег и направился к выходу с той улыбкой, от которой я прихожу в восторг, если позволяю себе. И вышел из дверей. Насвистывая.
Блин!
Первое побуждение звало меня поскорее домой — минимизировать ущерб. Но потом я вспомнила: другая Ясновидица говорила Вайлю, что своих сыновей он встретит в Америке. Поэтому-то он и эмигрировал из Румынии, или где он в тот момент жил — точно не знаю. Как бы там ни было, но он определенно не увидит их до окончания нашей операции, так что время у меня есть. И мне оно нужно будет, чтобы успокоиться.
А то мне просто убить этого типа хочется.
Ладно уж, что он должен был… должен был… ну, как раз время было вспыхнуть между нами фейерверку, а он смылся, прихватив с собой зажигалку. И вообще у нас тут намечается решающая ликвидация на территории противника, а он первым делом подхватился и побежал к гадалке! Я просто дымилась. Это ли не глупость?
Не глупость. Отчаяние. Сколько бы ни прошло времени, а он все тот же убитый горем отец. Сама скажи, что бы ты сделала, если бы думала, что снова сможешь быть с Мэттом?