Пуля в Лоб
Шрифт:
– Чего это ты так заточился против капитана, Хэйc?
– спросил Кинион.
– Целый день ты смотрел на нее, словно выпил кислого молока.
Хэйc сжал свой подбородок и сузил глаза, словно размышляя.
– Я не имею ничего против нее, босс. Просто от нее чувствуется запах тухлятинки - и я имею в виду не ее киску. Я имею в виду, что все это похоже на какую-то аферу.
– Что всё это значит, парень?
Хэйc обсосал свиную ножку, а затем откинулся назад, как будто он только что услышал дурную шутку.
– Подумайте, шеф! Весь этот бред о том, как Док Уиллис продает секретную технологию коммунякам! Док Уиллис? Да отрежьте мне лучше кусочек моего члена, а? Мы оба хорошо
– Боже, Хэйc, она офицер-военнослужащий вооруженных сил США! Ты говоришь, что не веришь ей?
Губы Хэйcа поджались; все его лицо представляло собой маску недоверия.
– Ой, подумайте, шеф. В ней больше дерьма, чем в навозной куче Старика Маклаки на старой почтовой дороге.
Шеф Кинион наклонился над столом, его лицо изобразило жирную улыбку.
– Я не тупой, Хэйc, я знаю, в чем твоя проблема…
Хэйc нашелся, что ответить.
– У меня нет проблем, шеф, по крайней мере, я не знаю о них, если только не называть проблемой десятидюймовый[12] член, который всегда стоит. О какой проблеме вы говорите?
Но Шеф знал его игру.
– Не неси мне чепуху, парень. Ты просто злишься на Маджору, потому что она тобой не заинтересовалась. Вместо этого, сынок, совершенно ясно, что она положила глаз на меня.
– О, шеф, я не заметил, - сказал Хэйc, - но это же просто супер! Я никогда не хотел бы думать, что сопердельничаю с моим вышестоящим боссом, и если вы считаете, что она хочет немного мясца из ваших штанов, тогда флаг вам в руки! Едрён-батон, шеф. Давайте. Вставьте ей в щелку, чтобы она завизжала, потому что этого хотят все бабы. Им надо только вдуть, как следует, и чтобы они почувствовали вашу горячую струю, да, сэр! И я надеюсь, что вы поработаете над ней так, что достанете до самой матки! Черт, трахните ее раз пять или шесть раз, залейте ее спермой, чтобы она потом еще долго хлюпала в ее дырке. Я когда-нибудь рассказывал вам, как закатил Крисси Энн Клэннер девять раз? Не вру, шеф, я трахнул ее вонючую щелку аж девять раз– и все за одну ночь. Конечно, я не стал звонить ей потом - к черту это дерьмо, босс - почувствовать их, трахнуть и забыть все, что говорю - но, тем не менее, примерно через неделю прихожу я в таверну Дипьетро и, конечно же…
– Хэйc! Хэйc, пожалуйста, - ухмыльнулся Кинион.
– Не надо мне рассказать всю историю…
– Конечно, надо, шеф, и, как я уже сказал, конечно же она ждет меня за столиком, и, естественно, она помнит ту безумную еблю, которую я устроил ей неделю назад, так что она набрасывается на меня, босс, тявкая о том, как сильно она скучает и хочет увидеть меня снова, поэтому я говорю: «Крисси Энн, твоя пизда так мерзко воняет, что убьет опоссума, сожравшего кучу падали, и я бы не стал тебя снова трахать даже ручкой туалетного ёршика, поскольку это будет несправедливо по отношению к ручке». Так что, конечно, она отшатывается в истерике, спускается к кабинкам у бильярдных столов, а затем наклоняется, чтобы забрать пустые пивные бутылки, и… чё-ерт возьми!.. если я не вижу струйки спермы, текущие по ее ноге! Ручейки, как их бы назвал какой-нибудь студент из коллериджа. Да, сэр, у нее виднелись ручейки от моего кончуна, бегущие прямо из ее дыры и спускающиеся по ноге! Через неделю, черт возьми, после того, как я закачал ей!
Что ж, у Шефа существовали некоторые сомнения по этому поводу, но он не стал их озвучивать. Вместо этого он отодвинул от себя оставшуюся часть свиной ножки, уже не испытывая чувства
– Хэйc, - проворчал он, испытывая кислое чувство в животе, - тебе всегда необходимо быть таким живоописательным?
– Ах, едрён-батон, шеф, я не пытаюсь быть живоописательным, я просто пытаюсь выразить вам свою радость от того, что это стройное, рыжеволосое, армейское сперматозоидохранилище запало на вас, - Хэйc высосал остатки мяса со следующей свиной ножки.
– Только сперва завалите ее в койку, потому что именно это нужно, чтобы она любила вас. Полижите ее вонючее мясцо, босс, а кроме того, очень эффективно одновременно поработать пальцем туда-сюда, потому что это реально заведет ее, и как только вы засунете в нее свою кукурузину, босс, убедитесь, что дотягиваетесь, и положите палец на ее вонючую заднюю дырку, потому что…
– Достаточно, Хэйc!
– взревел Шеф так громко, что некоторые посетители повернули головы в их направлении. Выслушивать грязные истории о городских девчонках было само по себе достаточно неприятно, но по отношению к восхитительной капитанше Маджоре, это уже казалось настоящим богохульством.
– Просто… заткнись!
– Извиняйте, шеф, я просто пытался дать вам несколько советов, и я не проявляю какого-либо неуважения, сэр, но, насколько я могу судить, у вас имелось не много возможностей погулять на стороне, понимаете, о чем я, в смысле, что вы последние двадцать с лишним лет состоите в браке с этой жирной деревенской коровой, которую вы называете своей женой… О, и я не проявляю какого-либо неуважения, называя вашу суженую жирной деревенской коровой. Просто мужская болтовня, знаете. К примеру, если бы я был женат, то не обиделся, если бы вы назвали мою жену жирной деревенской коровой, потому что, в некотором смысле, все женщины ими и являются. Все они ничто иное, как кучка грязных пизденок, вонючих дырок на двух ногах. О, да, они говорят, что любят вас, что будут заботится о вас и клянутся в верности навсегда, но в действительности они ничто иное, как сборище лживых шлюх с автостоянок, все они, ну разве не так? Жадные, эгоистичные, членососущие, спермоглотающие, ногораздвигающие, вжопудающие, пиздовонючие ведра для спермы с трейлерных парковок.
Шефа настолько ошарашил обрушившийся на него поток сознания, что он не смог сразу возразить против этой тирады женоненавистничества в правильном ключе, но как только он успокоился и взял себя в руки, то открыл рот, чтобы сделать это: в полной мере пристыдить Хэйcа в том, что он имеет такое низкое мнение о прекрасных существах, посланных Богом на эту землю и называемых девушками.
– Хэйc!
– взревел он так, что содрогнулась крыша закусочной, - если ты продолжишь, и я имею в виду, хоть когда-нибудь скажешь еще хоть одну уничижительную вещь о девушках, я…
И именно в это самое время портативная радиостанция “Моторола” Хэйcа заорала хриплым голосом диспетчера сектора, который, кстати, являлся женщиной:
– Машина два-ноль-восемь, это диспетчерская служба округа.
– Слушаю, диспетчер, - ответил Хэйc в микрофон.
– На связи - Люнтвилльская машина два-ноль-восемь и патрульный Мика Хэйc, рвущийся в бой и готовый к серьезной поли-ицейской работе. И позвольте мне заметить, окружной диспетчер, что вы - цыпочка с очень страстным голосом, так что, что вы скажете на предложение когда-нибудь прогуляться вместе? Приём.