Пуля
Шрифт:
– Американские вампиры обратились к Совету за разрешением, чтобы убить тебя, Жан-Клод, - сказала Белль.
– Им не следует этого знать, - бросил Падма.
– Если Совет решил нас уничтожить, вы не стали бы этого делать за спиной других членов, - возразил Жан-Клод.
– Почему они хотят, чтобы мы умерли?
– спросила я.
– Они боятся тебя, - ответила Белль.
– Белль Морт, не отвечай на их вопросы.
Что-то скользнуло по ее лицу, какие-то мысли, какие-то идеи.
Жан-Клод собрал все воедино.
– Кто из Совета проголосовал в нашу пользу?
– Дракон, Странник и я, - она внезапно прижала руки ко рту.
Я ощутила, как Жан-Клод садится в постели, почувствовала, как из него ушло напряжение.
– Падма желает нам смерти, но ты хочешь спасти нас, не так ли?
Она только смотрела на него, закрывая рукой свой красивый рот. Я поняла, что она борется с собой, стараясь не отвечать на его вопросы. Что же происходит?
Ашер шевельнулся и проговорил:
– Вам не хватает Жан-Клода и меня, Белль Морт?
Она не могла оставить это без ответа.
– Если бы я скучала по тебе, Ашер, я могла бы получить тебя снова в любое время в течение последнего века. Я не сплю с уродами.
Жан-Клод и я вместе придвинулись к Ашеру, и я поняла, что прежде всего это была мысль Жан-Клода. Но это не имело значения, я была согласна с ним. Мы прижались к Ашеру. Его тело было покрыто густой смазкой, которой всех нас наградил Никки. Мы держали его и смотрели на видение Белль Морт.
– Тебе не хватает нас обоих?
– поинтересовался Жан-Клод.
Она пыталась не отвечать. Это отражалось на ее лице, но в конце концов, она сказала: - Да. Потом она разозлилась, так разозлилась, ее гнев наполнил ее глаза коричневым огнем, и она снова бросила в меня силой.
– Если я не могу приручить тебя, я тебя уничтожу.
Когти вонзились, раздирая свежие рубцы на животе, а потом рядом оказался Жан-Клод, его сила, нет, наша сила, проливаясь над всеми нами. Он втянул силу обоих триумвиратов в себя и с ее помощью защитил нас.
– Спасибо, Падма, за то, что показал нам, как лучше управлять триумвиратами.
– Я не показывал.
– Анита - мой человек-слуга. Мне удается получать вампирские силы просто благодаря тому, что их используют против нас. До сих пор сила не оставалась со мной, но я думаю, на этот раз осталась. Думаю, ты показал мне, как сделать то, что я хотел сделать, чтобы объединить несколько триумвиратов в один, в одну силу. Спасибо.
Белль Морт закричала: "Нет!" Она бросила эту силу, и в ней не было похоти, она вся состояла из гнева, ярости, а под ними была боль. Я, мы все ощутили ее сожаление на вкус, как что-то горькое и сладкое на наших языках. Я, не задумываясь, протянула руку ко всему этому гневу. Это как видеть что-то блестящее и рефлекторно потянуться к нему. Я чувствовала Жан-Клода за моей спиной, но нас всех удержал обретенный с трудом контроль Дамиана. Я протянула руку и отключила ярость Белль, потому что я могла питаться гневом. Это была моя способность, а не Жан-Клода, и не Белль.
Я чувствовала спокойного Натаниэля, бесстрастного Дамиана и немного напуганного, но тем не менее, решившего не быть слабым звеном Ричарда, а еще - Жан-Клода, более уверенного, более надежного, более Мастера, чем когда-либо раньше. Он позволил мне дотянуться до всей этой разъяренной
Ее гнев разбудил мой собственный, этот глубокий бассейн гнева, который я хранила на протяжении стольких лет. Ему нравился гнев Белль, нравился его вкус, и мы пили его, пили ее до дна.
Она упала на пол.
– Нет, - прошептала она, - этого не может быть!
– Та часть Матери, которую вы взяли, хочет Аниту, - сказал Жан-Клод, - и эта часть контролирует вас обоих. Она не умерла, она живет в вас. А остальные члены Совета взяли часть ее силы?
– Да, - ответила Белль, прежде чем смогла остановиться.
– Тогда вы все отравлены ее злом.
Тогда я ощутила его страх. Мы все его ощутили.
– Вы должны были просто позволить ей умереть, - сказала я.
– Она предложила нам свою силу, как темный ветер, - произнес Падма, и он выглядел потерянным.
– Боже мой, - не удержалась я.
– Она действительно поимела вас.
Тогда оба вампира уставились на меня.
– Но она хочет тебя, некромант, - они говорили в унисон. Запах жасмина был повсюду и запах дождя, пролившегося на землю тысячи лет назад. Это был запах Матери Всей Тьмы. Марми Нуар не умерла, она была во всех них.
Они посмотрели на меня и сказали, словно эхо:
– Любовник Смерти кормился бы твоим страхом, некромант. Но эти два тела не могут, а жаль. Мы хотели бы насладиться вкусом того, насколько сильно ты нас боишься.
– Ты контролируешь Падму и Белль более полно, чем остальных?
– Они самые молодые в Совете, наиболее далекие от меня во времени, - ответили оба.
– И не такие мощные, как остальные, - вставил Жан-Клод.
– Он ненавидит тебя за то, что ты уничтожила его сына, это открыло его мне. Она хочет тебя, ее гнев и сожаление открыли ее мне. Любовник Смерти ничего не чувствует к тебе, кроме того, что твоя смерть будет мудрым решением. Но он жаждет убийств и смертей, чтобы напитаться, а этот новый, более современный Совет сдерживает его. Я обещала ему смерть, смерть, какой он не видел много веков, если он будет моей лошадкой. Дракон ничего не испытывает по отношению к вам, кроме любопытства. Странник знает, что происходит, и он прячется от меня. У него одно тело, и если его уничтожить, его не станет, но моя душа заполняет многие тела сейчас. Вам придется убить их всех, чтобы уничтожить меня.
– Разделенная душа, - сказал Жан-Клод.
– Да, - согласилась она, - и даже смерть всего Совета не уничтожит меня полностью. Они посмотрели на меня и произнесли: - Спасибо тебе за убийство Отца Дня, он был единственным, кто мог противостоять мне.
– Я делала это не для того, чтобы помочь тебе, - бросила я.
– Но это помогло мне, Анита, гораздо больше, чем ты когда-либо сможешь понять.
– Ты поглотила его силу, когда он умер, - предположила я.
Оба вампира кивнули.