Пункт назначения 1990. Шаман
Шрифт:
К счастью, дальше устрашения дело не пошло. Неведомая сила оторвала меня от пола, перенесла обратно на кровать, уложила навзничь, сковала по рукам и ногам, обездвижила. Зато я осознал, что снова могу говорить. Испуганно взвыл:
— За что?
— Замолкни, — устало сказала бабка, — лучше бы поблагодарил. Васенька тебя целый час лечил. Силы свои драгоценные тратил. Ты к нам сюда практически трупом попал.
Вот это новость! Я почти заикаясь произнес:
— Спасибо.
Мог
Ведьма повздыхала, стряхнула все со стола небрежным движением руки. Но пустым стол оставался не долго. В самом центре появился знакомый мне по первым снам котел. Под ним разгорелся магический огонь. Бабка хлопнула в ладони. С улицы сквозь печную трубу в комнату ворвался водяной жгут, собрался над котлом серебристым клубком, закружился, превратился в водяной смерч, ухнул в посудину и как-то разом вскипел. К потолку поднялось облачко пара.
Бабка, преувеличено покряхтывая и держась за поясницу, добралась до двери, подставила себе табурет, из-под притолоки надергала из пучков сушеных трав, отправила в кипяток. Быстро-быстро принялась мешать варево своей изуверской поварешкой. Я невольно повел носом — запах от котла шел фантастический. Бабка это заметила.
— Нравится? — спросила она вполне добродушно.
Я слегка расслабился. Подтвердил:
— Нравится.
Она отложила поварешку, прихлопнула еще раз. Огонь погас. Обернулась ко мне. И у меня опять похолодела спина. Захотелось зажмуриться, закопаться в перину, укрыться с головой одеялом. Куда только подевалась милая бабушка, которая в 1978 году водила меня в церковь, знакомила с батюшкой, одалживала для святой воды банку. Где она? На меня смотрела чистая ведьма. Злая, как тысяча чертей.
— А мне не нравится! — Возвестила она. — Не нравится, что ты, дурачина, не слушаешь умных советов. Не нравится, что ты, скорбный на голову идиот, не жалеешь собственной жизни. Не нравится, что ты, недоумок, не ценишь моих трудов.
С каждой фразой она делала один шаг в мою сторону. Всего один. Совсем небольшой, старушечий, но этого оказалось достаточно, чтобы последнюю фразу она прокричала мне практически в лицо:
— Не нравится, что ты, неблагодарный, рискуешь жизнью моей внучки!
Я понял основную причину ее гнева и неожиданно густо покраснел. Мне стало невыразимо стыдно. Я здесь, меня лечат. А Вика, как она? Что с ней? Сколько она мне сил отдала из своих скудных запасов? Господи, какой же я идиот!
— Дошло? — Бабка усмехнулась и отодвинулась. — Жива она. Но ты, когда вернешься должен ей помочь. Сама она не восстановится.
Мне стало совсем тошно. Пришлось признаться:
— Я не умею. Я не знаю, как.
— Это не страшно, — она внезапно успокоилась, — Вика тебе подскажет, что делать.
Я не уловил, как она переместилась к столу, опустилась на стул, устало сцепила руки на коленях. Стала невыразимо грустной.
—
Я не знал, поэтому спросил:
— Какая?
— Мы ничего не можем сделать для себя и своих родных. Не получается, не выходит. Словно какая-то стена появляется между нами и даром.
Я аж замер. Вот это откровение. А бабка между тем продолжила:
— Тебе с этим повезло куда больше. Ты в чужом теле. На тебя это правило не должно распространятся.
Ого! Замечательная новость. Я поспешил уточнить.
— И я смогу себя лечить?
Она хмыкнула. Махнула рукой, словно говорила: «Отстань!» Потом все-таки подтвердила:
— Сможешь. И себя и детей. Но сначала ты должен помочь мне.
— Чем? — Сейчас ради нее я был готов на все. Почти на все…
— С дочкой моей беда, — сказала бабка горько, — не вижу какая, но беда! Помоги. Разберись. Чую там какой-то обман. Не дай Вике наделать глупостей.
Об этом она могла бы и не просить. Я даже поразился, как эта мысль мне раньше не пришла в голову.
— Помогу, — клятвенно заверил я, — обязательно помогу. Если смогу…
— Сможешь.
Бабка довольно кивнула, щелкнула пальцами, вызвала из небытия кувшин. Поварешкой начерпала в него отвар, подула, остужая, отхлебнула сама, довольно кивнула, протянула мне.
— Пей. Будешь как новенький.
Я не посмел ослушаться. Да и ни к чему мне это было. Баба Дуся не желала мне зла. Сейчас в этом я был абсолютно уверен. Отвар оказался вкусным. Душистым, с легкой горчинкой, цветочным, медовым. Натуральная сказка. У Вики, положа руку на сердце, пока получалось куда хуже. Выпил я его с огромным удовольствием.
Баба Дуся опять услышала мои мысли. Рассмеялась. Как маленького, погладила меня по голове. Сказала:
— Придет время, и Вика так же научится. Да что Вика, ты и сам сумеешь. А пока…
Она залезла в карман передника, что-то достала, не показывая сунула мне в кулак. Произнесла серьезно:
— Смотри, не потеряй. Тебе это еще пригодится.
Я хотел рассмотреть, но мне не дали. Старуха перехватила мой кулак двумя ладонями. Мягко улыбнулась, сказала:
— Спи, ни о чем не думай. Все будет хорошо. Все будет правильно. Запомни это накрепко.
И неожиданно дунула мне в лицо. Пахло от нее летом, лугом, спелой земляникой.
Веки мои сразу отяжелели, глаза закрылись. Я даже не понял, как уснул. На этот раз до утра.
Глава 24
Проснулся я первым. За окном еще толком не успело рассвести. Открыл глаза и ощутил себя на редкость отдохнувшим, легким. И сразу вспомнил последний бабулин дар. Вспомнил и испугался. В ладони было пусто, а я так и не узнал, что должен был получить.
Суматошно вскочил, откинул одеяло. Славка со своей раскладушки проворчал: