Пупсик
Шрифт:
– Что вы делаете?
«Ты переигрываешь, – сказал колдун. – Пищишь, как раненный щенок».
– А почему ты покрылся мурашками? Какой забавный. Не бойся.
– Я… не боюсь.
– Хороший мальчик!
Укладывать меня на кровать герцогиня не спешила. Разглядывала мою шею, уши. Дразнила запахом волос.
– А может, ну ее, эту ванну? – спросила она. – Отложим ее… на потом?
«Да подожги ты ей пальцы! – сказал я. – Ледяные!»
«Кто-то идет», – сообщил Ордош.
«Куда?»
Ответ
Я узнал ее. Это гвардеец, поведение которой не понравилось Ордошу. Шпага стражницы висела у бедра. А вот пулемет женщина держала в руке. Выражение ее лица теперь не нравилось и мне.
Прибежала кого-то спасать? Меня или герцогиню?
Я положил на плечо Волчицы руку, призывая обернуться.
Но та не обернулась. Стала меня успокаивать.
– Все хорошо, малыш, – сказала Шеста. – Не волнуйся.
Наши со стражницей взгляды встретились. В глазах женщины я увидел… испуг?
А потом моя собственная рубашка закрыла мне обзор.
Когда Волчица бросила ее на пол, я успел заметить, как державшая пулемет рука гвардейца завершила свое движение.
Ствол пулемета смотрел герцогине в спину.
– Не бойся, – шептала мне Волчица, даже не подозревая о том, что происходит позади нее.
Я приоткрыл рот, собираясь заговорить…
Но тут холодные пальцы герцогини вдруг скользнули мне в штаты.
Я вздрогнул.
С глухим хлопком… взорвалась голова стражницы, разметав мозги и осколки черепа по комнате. Порция теплой кашицы ударила меня по лбу. Нагрелась руна на животе.
Колдун снова бросил заклинание.
Я увидел, что лицо Шесты перекосило. Герцогиня смотрела мне в глаза, ее рот приоткрылся в безмолвном крике…
Обезглавленное тело стражницы, продолжая сжимать в руке пулемет, повалилось на ковер.
Глаза герцогини закатились вверх. Шеста обмякла и стала оседать на пол. Я едва успел подхватить ее, сжав в объятиях.
– Ты что творишь?! – крикнул я.
«Не ори, – сказал колдун. – Эта стражница хотела лишить нас тещи».
«Что с Шестой?»
«Ударил по ней «ужасом». Хорошее заклинание…».
«Зачем?! Что ты тут устроил?!»
«Это от неожиданности, – сказал Ордош. – Она схватила нас… ну, ты понял. Со мной такое впервые. А руки у нее холодные. Еще эта в нас целилась… Я растерялся. И шарахнул по стражнице первым, что пришло на ум. Эффектно получилось».
«Согласен. Кому-то придется отмывать все это. Герцогиню-то ты зачем «ударил»? Что
Волчица оказалась совсем легкой. Или это я стал сильным? Я сжимал ее в объятиях, смотрел, как вытекает из шеи стражницы кровь.
«Говорю же тебе: растерялся. Приложил ее «волной ужаса» и усыпил. Подумал… и все-таки неправильно это – спать с тещей!»
– Кошмар, – пробормотал я.
«Герцогиня молодец, – сказал Ордош. – Обычно от «волны ужаса» люди пачкают штаны. А наша теща… запаха я не чувствую. К нам, кстати, снова спешит кто-то».
Я завертел головой, пытаясь понять, что делать с великой герцогиней. Руки женщины безвольно висели, голова прижималась к моему плечу. Положить на кровать?
В этот раз дверь распахнули с грохотом.
В комнату ворвалась леди Сорока. Одна. В руке она сжимала шпагу.
Замерла в шаге от обезглавленного тела гвардейца. Скользнула взглядом по луже крови. Посмотрела на меня, на графиню.
– Великолепно, – сказала она. – Что происходит?! Что с Шестой?
– Она уснула.
– Она… что?
Со шпагой в руке, с лицом, перечеркнутым наискосок черной повязкой, при тусклом свете розовых огоньков леди Сорока выглядела очень грозной.
– Уснула, – повторил я. – Сопит мне в плечо. Щекотно. Что мне с ней делать, госпожа?
Я скользнул взглядом по комнате в поисках зеркала. Достаточно ли жалобное у меня выражение лица?
Графиня перешагнула через тело гвардейца, подошла ко мне.
– Она не ранена?
– Нет, – сказал я, кивнул на мертвую стражницу. – Эта женщина не успела выстрелить, госпожа.
Леди Сорока посмотрела на пулемет мертвого гвардейца. Убрала свою шпагу в ножны. Поднесла руку к носу герцогини.
– Дышит. Великолепно. Что у вас здесь произошло?
– Вы не могли бы забрать ее у меня, госпожа. Великая герцогиня… тяжелая.
– Клади ее на кровать.
Леди Сорока помогла мне уложить Волчицу поверх покрывала. В том, что герцогиня спит, сомнений больше не было: едва коснувшись головой кровати, та громко засопела.
– Шеста! Шеста, проснись!
Графиня трясла Волчицу за плечо.
– Мне кажется, она пила спиртное, госпожа, – сказал я. – Много.
– Я видела ее четверть часа назад. Она не выглядела пьяной. Шеста!
Леди Сорока сильно встряхнула герцогиню. Мне показалось, что я услышал, как щелкнули у той зубы.
Герцогиня приоткрыла глаза.
– Сорока? Отвали.
И вновь погрузилась в сон.
«Часов пять проспит, – сказал Ордош. – Будить бесполезно».
Графиня оставила Волчицу в покое.
– Правда, напилась? Великолепно. Когда успела?