Пуритане(ил. Б.Пашкова)
Шрифт:
Что бы ни думали мы о нелепости, ханжестве и узком догматизме многих разделяемых ими воззрений, нельзя не воздать должное самоотверженному мужеству нескольких сот крестьян, которые без вождей, денег, складов, без какого-либо определенного плана действий и почти без оружия, поддерживаемые лишь ревностной верой и ненавистью к своим угнетателям, осмелились открыто начать войну против правительства, опирающегося на регулярную армию и силы трех королевств.
ГЛАВА XIX
И старец тоже может быть полезен.
Нам
Сначала Дженни высказывала уверенность, что с молодым Милнвудом ничего страшного не случится, ну а если случится, говорила она, то пусть мисс Эдит утешается тем, что лорд Эвендел — лучшая и более подходящая для нее партия; кроме того, надо полагать, что произойдет бой, в котором названного лорда Эвендела могут убить, и тогда это дело устроится безо всяких хлопот; наконец, если виги одолеют гвардейцев, то Милнвуд и Кадди возвратятся в замок и силою получат возлюбленных своего сердца.
— Ведь я позабыла сказать, — продолжала Дженни, прикладывая к глазам платок, — что бедный Кадди так же в руках филистимлян, как и молодой Милнвуд; его привезли сюда нынче утром, и мне пришлось наговорить Тому Хеллидею кучу любезностей и подольститься к нему, чтобы он подпустил меня поближе к этому горемыке, а Кадди был такой неблагодарный, как никогда прежде, — добавила она, сразу меняя тон и резко отнимая от лица платок, — так что я никогда больше и не подумаю портить себе глаза, сокрушаясь о нем. Молодых людей останется у нас более чем достаточно, даже если красные куртки перевешают добрую их половину.
Остальные обитатели замка также имели основания для неудовольствия и тревоги. Леди Маргарет полагала, что полковник Грэм, приказав расстрелять Мортона у дверей ее дома и отклонив ее просьбу об отмене этого приговора, тем самым отказал ей в уважении, подобающем ее титулу, и больше того — нарушил ее права.
— Полковнику, — говорила она, — надлежало бы помнить, дорогой брат, что баронству Тиллитудлем присвоены прерогативы тюрьмы, и поэтому, если молодого человека нужно было казнить обязательно у меня в поместье (что я считаю совершеннейшим неприличием, потому что это было бы сделано во владениях женщины, для которой такие трагедии невыносимы), то и в этом случае полагалось бы, согласно обычному праву, передать преступника моему управителю, который и решил бы его дело по своему усмотрению.
— Сейчас, сестра, всякий закон отступает перед военным законом, — отвечал майор Белленден. — Впрочем, нельзя не признать, что полковник Грэм был недостаточно внимателен к вам; не могу сказать, чтобы и я был чрезмерно польщен его поведением: он уступил просьбе молодого Эвендела (возможно,
Я вынужден на сегодня навязаться вам в гости, сестра.
Мне хочется знать, чем закончится столкновение в Лоудон-хилле; впрочем, его исход предрешен: трудно себе представить, чтобы мятежники могли устоять против такого полка кавалерии, как наши недавние гости. Увы! Было время, когда ничто, кроме болезни, не могло бы заставить меня сидеть в четырех стенах, дожидаясь новостей о стычке, происходящей на расстоянии каких-нибудь десяти миль от меня! Но, как поется в старинной песне:
Пройдут года и сталь клинкаПокроют слоем ржавой пыли…Где тот, которого б года,Летя вперед, не победили?— Оставшись с нами, вы доставите нам огромное удовольствие, дорогой брат, — сказала леди Маргарет. — И хоть не очень-то вежливо покидать вас, я все же воспользуюсь правом нашей старинной дружбы и пойду навести порядок в хозяйстве, несомненно пострадавшем от утреннего приема.
— О, я ненавижу церемонии; они для меня так же несносны, как спотыкливый конь, — ответил майор. — К тому же, если вы останетесь здесь со мной, ваши мысли все равно будут с холодным мясом и с остатками ваших паштетов. Где Эдит?
— Ей нездоровится; мне сообщили, что она у себя и прилегла отдохнуть, — ответила старая леди. — Как только она проснется, я дам ей капель.
— Вот тебе на! Должно быть, это солдаты произвели на нее такое впечатление, — заметил майор Белленден. — Она не привыкла к тому, чтобы одного из ее знакомых вели у нее на глазах на расстрел, а другой отправлялся в бой, откуда, быть может, ему не суждено возвратиться. Но если опять вспыхнет гражданская война, она скоро привыкнет к этому.
— Не дай Боже, братец, — сказала леди Маргарет.
— Не дай Боже, как вы говорите; а пока что я, пожалуй, сыграю с Гаррисоном в триктрак.
— Он уехал, сэр, — сообщил Гьюдьил, — чтобы узнать, нет ли каких новостей о битве.
— А ну ее к черту! — сказал майор. — Весь дом ходуном заходил, как если бы в нашей стране никогда ничего похожего не бывало, но ведь было же, Джон, и такое место, как Килсайт, не так ли?
— Еще бы, а Типпермур, ваша честь, — отозвался Гьюдьил, — а Типпермур, где я был в последнем ряду отряда, которым начальствовал его милость покойный мой господин.
— А Элфорд, Джон, — подхватил майор, — где я командовал конницей; а Инверлохи, где я был адъютантом великого маркиза, а Олд-Эрн, а Бриг-о-Ди?
— А Филипхоу, ваша честь?
— Уф, — сказал майор, — чем меньше мы будем толковать обо всем этом, тем лучше.
Однако, заговорив о походах Монтроза, они принялись сражаться с таким неослабным усердием, что долго торжествовали над страшным врагом, именуемым Время, с которым удалившиеся на покой ветераны, пребывая в своем затворничестве вдали от кипучей жизни, непрерывно ведут войну.