Пурпурное пламя
Шрифт:
— Надеюсь, я услышу нечто приятное. — В следующее мгновение он уже сидел на кровати, запустив пальцы в растрепанные волосы. — Но ты уверен? — спрашивал он, — Это ведь невозможно… Нет-нет, ты прав, все возможно. О, дьявол. Ладно, дай я поговорю со Сьеррой, а потом снова свяжусь с тобой. — Он выключил телефон и повернулся к Сьерре. — Я думал, что все предусмотрел. Но Соренсен, снова вышел на датский рынок, а мы уже два года пытаемся выкупить его компанию. Папа полагает, что они с радостью пойдут на сделку, но они хотели бы поговорить с президентом.
— То есть с
— Но я хочу находиться рядом с тобой неотлучно. Я хочу залезть обратно в постель и…
— Ничего не выйдет, — прервала его Сьерра, — если тебе нужна компания Соренсена. До Дании шесть часов лету, а на дворе уже полдень.
— Так ты не возражаешь? — удивился Доминик.
— Нисколько, — уверила его Сьерра. — Я, пойду погуляю по пляжу или съезжу в город и куплю сувенир… на тот случай, если я им еще не обзавелась, — улыбнулась она. — Я тебя люблю.
Доминик ответил ей такой же широкой улыбкой, чмокнул в губы и стал набирать номер на телефоне.
Сьерра неторопливо приняла душ, съела немного йогурта и бананов, потом выпила чашку чаю, прислушиваясь к голосу Доминика. Она налила чаю и ему и принесла в спальню. Доминик наградил ее мимолетной улыбкой и едва успел прикоснуться губами к ее пальцам, как ему пришлось хватать ручку и блокнот, чтобы записать какие-то цифры.
— Повторите, пожалуйста, еще раз, — сказал в трубку Доминик.
Сьерра оставила его наедине с делами. Поверх купальника она надела одну из его футболок, натянула шорты и нахлобучила на голову широкополую шляпу, которая должна была защитить ее лицо и волосы от палящих лучей тропического солнца. Потом помахала Доминику и вышла на пляж. И снова подумала, что если и существует место на земле, похожее на рай, то это — Пеликаний Риф.
Именно здесь они с Домиником стали сближаться по-настоящему. Они рассказали друг другу о своем детстве. Доминик поделился воспоминаниями о тех приключениях, в которые они попадали вместе с братьями здесь и на Лонг-Айленде, а Сьерра рассказала ему о том, как они с Марией жили в Канзасе. Они смеялись, играли и целовались. Целыми часами гуляли по розовому песку и строили замки и башни.
— Надо как-нибудь привезти сюда Пэмми и Фрэнки, — предложил накануне Доминик. — Будущему архитектору стыдно не построить в детстве дюжину замков из песка.
И Сьерра была ужасно рада — не только потому, что Фрэнки придет в восторг от этой идеи, но и оттого, что своим предложением Доминик дал ей понять: ее друзья отныне и его друзья.
Сьерра двинулась вперед, но воздух был таким жарким и влажным, что она решила окунуться. Скинув футболку и шорты и накрыв их шляпой, она бросилась в набегающие волны прибоя. А когда вышла из воды, освеженная, с волосами, струящимися по спине, на нее уставились три пары круглых от удивления и любопытства детских глаз. Ребятишки были немного постарше Фрэнки — девочка и двое мальчиков. Мальчишки просто потеряли дар речи, и их мысли высказала вслух девочка.
—
— Всего наполовину, — усмехнулась та. — На ту половину, которая сверху. Видите — никаких плавников и хвоста.
Тогда все трое рассмеялись и, поняв, что перед ними такой же человек и всего лишь еще один приезжий, засмущались.
— Ничего страшного, мне еще не такое говорили, — успокоила их Сьерра. — Я здесь отдыхаю. Мы с мужем… — она запнулась, а потом повторила — медленно, испытывая странное удовольствие: — Мы с мужем проводим здесь медовый месяц, и я хотела бы увезти отсюда что-нибудь на память. У вас есть какие-нибудь идеи на этот счет?
— Футболку, — тут же сказал один из мальчишек. Другие двое только застонали.
— Маркус, так ведь все увозят с собой футболки, — сказал второй мальчик.
— А у тебя, есть мысль получше? — парировал Маркус.
— Как насчет чучела рыбы? — предложил второй. — Сходите в море с моим дедом, и он выловит вам отличную рыбу.
Сьерра улыбнулась:
— Может, как-нибудь в другой раз. Мне кажется, для такого случая лучше поискать что-то другое.
— Вы могли бы купить одну из картин моей мамы, — предложила девочка.
Эта мысль пришлась Сьерре по вкусу.
— А твоя мама рисует виды острова?
Девчонка закивала, и длинные темные косы запрыгали у нее по плечам.
— Хотите посмотреть? У нее в деревне есть магазин.
— А почему бы и нет? — ответила Сьерра.
Мальчишки не захотели принять участие в экспедиции и отправились порыбачить, так что Сьерра осталась наедине с девочкой. Ее звали Лейси, и ей было одиннадцать лет. Она родилась здесь, на острове, и занималась живописью, как и ее мама. Девочка собиралась стать знаменитой, приехать в Нью-Йорк и открыть там свою картинную галерею.
— А ты была в Нью-Йорке? — спросила у нее Сьерра.
Темные косы снова заметались у Лейси по плечам, когда она отрицательно покачала головой.
— Нет. Но туда ездила моя мама.
— А твоя мама устраивает выставки здесь, на острове? — спросила Сьерра.
Она подумала, что вполне может быть знакома с этой женщиной. Клиенты частенько приглашали ее на всяческие выставки, и персональные, и коллективные. Вот будет интересно повстречаться с человеком, которого она знает еще по Нью-Йорку. Прошлой зимой там была одна женщина…
Сьерра пыталась припомнить, как она выглядела. Темноволосая, как и Лейси. Да и лицо девочки казалось Сьерре странно знакомым.
— Ну, вот и пришли, — сказала Лейси, подведя Сьерру к маленькому ярко-голубому коттеджу с белыми ставнями. На узком крыльце были выставлены на всеобщее обозрение несколько пейзажей острова. Манера письма примитивистская — яркие краски и широкие мазки, — но на картинах, безошибочно угадывался Пеликаний Риф. Матери Лейси удалось ухватить саму атмосферу острова. И ухватить за живое Сьерру. Она сразу решила, что обязательно увезет с собой одну из этих картин. — Заходите, — пригласила ее Лейси, распахивая дверь. — Мамочка! Я привела тебе клиента!