Пушинка в урагане
Шрифт:
Хмуро смотрели французы, кривились австрийцы, а на их фоне контрастом смотрелись довольные улыбки немцев и испанцев.
Ко мне подошел улыбающийся принц Вильгельм, пожал руку и заявил, причём по-русски, хотя и с сильным акцентом:
– Пётр, мой друг, сегодня Вы триумфатор. Ваша идея мирного и военного применения самолётов блестяще реализуется. Это новое оружие защитит берега Вашей Родины, а с Вашей помощью, и нашими трудами – и берега Рейха. Позвольте обнять Вас, я просто не в силах сдержать восторг!
Я с удовольствием обнял Вильгельма, и мы с ним трижды расцеловались. Ничего дурного: в это время так принято.
– Я
– Разумеется, я полон энтузиазма, и мечтаю о совместных трудах на благо наших империй! Со мной Томас Линдеманн, мой юрист, он привёз документы на закупку лицензий, или обмен на наши лицензии, ты ведь говорил об интересе к германским разработкам!
– Именно так, Вильгельм. Мы покажем всему миру пример взаимовыгодного сотрудничества великих держав!
Патетика не во вкусе будущей эпохи, из которой свалился в этот мир я, и это плохо. Мы разучились произносить высокие слова и заменили их низостью и грязью. Мы по капле выдавливаем из себя прекрасные порывы души, чтобы уже на излёте юности оказаться в пустыне пошлости и скепсиса. Мы разучились верить в чистоту даже собственных помыслов, и, как следствие, весь мир окрасился в грязные и мрачные тона.
***
Через день состоялось совместное заседание руководителей военного и морского ведомств, в присутствии императора и цесаревича. Я, Можайский, Степанов и Иванов тоже там присутствовали, поскольку речь шла именно о нас, а точнее, о создании нового, нигде ещё не существующего рода войск – Военно-Воздушного Флота.
Я зачитал доклад с обоснованием необходимости Воздушного Флота, как части Вооружённых Сил Российской империи, и был выслушан вполне доброжелательно. Затем был доклад Можайского о финансировании авиации, и присутствующие с интересом узнали, что пока на наше обеспечение казна не потратила ни копейки. Даже прошедшие манёвры были проведены за наш счёт, включая и утопленные корабли: их мы собирались поднять и продать на разборку. Собственно, мы даже топили их как раз с учётом последующего подъёма.
Разногласия возникли сразу, как только зашла речь о принадлежности Воздушного флота.
Моряки тут же заявили свои права на руководство, и аргументировали вполне здраво: дескать, у истоков стояли моряки, род войск насквозь технический, и даже подготовка пилотов сродни морской: тут и штурманское дело, и тактические приёмы схожи…
Сухопутчики снисходительно отмахнулись: дескать, техники в современной армии тоже немало. Ориентирование и картография с топографией вовсе не чужды военному человеку, а тактика на суше столь разнообразна, что мудрено не сыскать схожего с применяемой летунами. А что до основоположников, то моряки поначалу создали совершенно нелетучего кадавра, а пришли сухопутные умники, и всё наладили как надо.
Моряки на это им ответили… Словом, за столом шёл обычный трёп начальников, желающих подгрести под себя новое «вкусное» направление.
– Господа! – прервал пустопорожнюю болтовню император – Вам прекрасно известно, что создатель Воздушного Флота, Великий князь Пётр Николаевич, с самого начала был намечен в командующие. Да, Пётр Николаевич не получил специального образования в данной отрасли, но в мире ещё не существует учебных заведений, занимающихся авиацией. А теперь давайте выслушаем самого командующего Воздушным
Я снова встал:
– Господа! На манёврах я уже говорил, и ещё раз повторю, что Воздушный Флот будет строиться, учиться и действовать в интересах, как армии, так и флота. Учитывая специфические требования полётов над сушей и морем, изначально будут выделены подразделения, нацеленные на взаимодействие именно с силами флота, но они же, при необходимости, будут действовать и в интересах армии. Собственно, примером моей мысли служат прошедшие манёвры. Завершая свою речь, прошу направить ко мне по одному офицеру от армии и флота, для выработки путей к лучшему взаимопониманию. Вы понимаете, что как армейские, так и флотские командиры, и начальники должны научиться использовать новый для них инструментарий сил и средств, каковым является воздушный флот.
А из зала заседаний я вышел полковником и кавалером ордена святого Владимира. Теперь мне предстояло, кроме собственно создания военной авиации, ещё и озаботиться созданием мундира для летунов.
Данный вопрос я как раз и поставил перед своими соратниками, на совещании в тот же день. Я притащил с собой папку с эскизами формы, нарисованными Инес-Саритой, по моим пожеланиям. За основу мундира я взял морскую форму моего времени, элегантную, строгую и весьма представительную, но цвет выбрал синий. Выпушка на брюках, фуражках и прочих местах, в том числе и просветы на погонах – голубая. Система званий как в армии, только вместо поручиков лейтенанты, штабс-капитан становился просто капитаном, а капитан майором. И у майора на погоне с двумя просветами появилась одинокая звезда. Надеюсь, армия, со временем, перейдёт на нашу систему, поскольку она удобнее, да и для меня привычнее.
Для повседневной работы на аэродромах и в полётах для лётчиков и техников предусматривались комбинезоны, в качестве обуви предлагались сапоги, а для лётчиков в зимнее время меховые унты. В целом я продиктовал всё, что помнил об экипировке лётчиков советских ВВС времён Великой Отечественной войны. Разница только в том, что лётных шлемов я ввёл три: демисезонный кожаный, зимний меховой и летний из шёлковой сетки. Хотел сделать твёрдый шлем с прозрачным забралом, как у современных мне лётчиков, но не придумал из чего. Не страшно, со временем сделаем.
Форму рядового и сержантского состава, или как тут называют, нижних чинов, решил тоже скопировать с советской. В качестве образца я взял форму конца восьмидесятых годов: «афганку». Камуфляж для этого времени неприемлем, а вот тёмно-синяя афганка, с множеством карманов, наколенными и налокотными накладками вполне хороша. На ногах – сапоги. Единственное усовершенствование, которое тут же ввёл – резиновые подмётки вместо существующих кожаных. Собственно, получились вполне привычные для меня яловые сапоги советского солдата. Кстати о сапогах: обязательно озадачу химиков, чтобы они создали искусственный материал по типу кирзы. Я где-то читал, что кирзу придумали ещё до революции, и она даже получила высокую оценку на какой-то международной выставке. Отличный материал, и обувь из него прекрасная: в деревнях кирзовые сапоги носят до сих пор, я имею в виду первую треть двадцать первого века. Я и сам носил, и в армии, и на гражданке. Удобные, прочные, дешёвые и долговечные сапоги из материала, созданного гением неизвестного мне человеку. Эх, кабы знать кто, я уже запряг бы его в эту упряжку.