Пушистый гость
Шрифт:
Но белому зверю не было до нее дела.
Осколками посуды зверь порезал себе лапу. Он лизнул лапу и, поджав ее, начал подбирать с пола крошки пирога. А потом увидел цветок и принялся его щипать.
Вдруг он заметил Петрушку. Петрушка сидел на диване, ни жив ни мертв от страха. Зверь посмотрел на него одним глазом и — раз! — схватил Петрушку за нос — того самого Петрушку, который только что так весело отплясывал на Фиалкином рождении.
Зверь вертел головой, и Петрушка тоже вертел головой. Ему, наверно, было очень больно. Но Петрушка только трещал.
Домик ходил ходуном, окна и двери тряслись, стены дрожали. Пожарный на крыше качнулся раз-другой и полетел вниз кувырком. Каска со звоном покатилась по полу. Зверь схватил ее ртом, потом подбросил и принялся грызть ремешок.
И вдруг уши у зверя поднялись. Он насторожился. Из другой комнаты послышались быстрые, частые шаги…
Белый зверь схватил каску за ремешок, оттолкнулся задними ногами от пола и пустился наутек. В три прыжка перелетел он через всю комнату и шмыгнул в приоткрытую дверь.
Кто виноват?
Лида первая вбежала в комнату и — остановилась. Что такое? Фиалка лежит на полу с закрытыми глазами.
Лида подняла Фиалку, но глаза у куклы не открылись. Лида тряхнула ее, но глаза так и остались закрытыми. Пожарный тоже лежал на полу. Он был без каски, а из головы у него торчала пакля. Серая, жесткая пакля.
— Вера Сергеевна! — закричала Лида. — Идите сюда скорей! Что тут случилось!!
Вера Сергеевна, Мая и Алик прибежали бегом. Они заглянули в кукольный домик, а там — всё вверх дном.
— Вера Сергеевна, — сказала Лида, — это не я!
— А кто же?
Мая посмотрела на Алика.
— Наверно, это он.
— Что ты выдумываешь, Майка! — закричал Алик. — Я раньше всех пошел ужинать. Сами вы всё наделали, а теперь на меня говорите. Смотрите — и каски нет! Какой же он теперь пожарный без каски?
— Ничего, — сказала Мая. — Мы наденем на него юбку и кофточку, и он будет тетенька.
— Да, тетенька! У него лицо не теткино. У него усы!
— Успокойся, Алик, — сказала Вера Сергеевна, — мы найдем каску. Не могла же она пропасть.
Вера Сергеевна наклонилась и подняла с пола разбитый глиняный горшочек. Из комка земли торчали голые поломанные ветки, а к одной из веток пристала легкая белая пушинка.
— Вот оно что! — сказала Вера Сергеевна. — Ну, кажется, я знаю, кто здесь побывал. Идемте-ка в живой уголок, ребята.
Все вышли из комнаты и пошли по коридору.
— Смотрите —
— А вот увидим.
Дверь в живой уголок была открыта настежь, и в комнате горел свет. Около печки, где были сложены дрова, сидел белым комочком кролик и грыз полено. Услышав шаги, он сразу отскочил в угол.
Лида осторожно подошла к нему и взяла его на руки.
— Значит, это ты, кролинька, всё у нас разорил? — сказала она.
— А кто оставил дверь открытой? — спросила Вера Сергеевна.
Все посмотрели друг на друга. Только Мая ни на кого не смотрела. Она подошла к аквариуму и прижалась носом к стеклу.
Вдруг Алик сказал:
— На винограде все листья оборваны. Неужели это кролик общипал? Вот какой гадкий!
— Нет, — сказала Мая и посмотрела на всех исподлобья, — это не кролик, это я оборвала листья. Я оборвала, а он съел. И дверь открыла тоже я.
— Так я и знала! — крикнула Лида. — Майка всегда всё делает по-своему. — Кролинька, бедный, ты ни в чем не виноват. Это Майка виновата!
Лида прижала к себе кролика, погладила и тут только увидела, что на передней лапке у него большая розовая царапина.
— Вера Сергеевна! Кролик порезался, ему надо сделать перевязку.
— Нет, — сказала Вера Сергеевна, — у него лапка и без перевязки заживет. Посадите-ка лучше его в клетку и дайте ему отдохнуть. Видите, как он дрожит.
Дети усадили кролика на мягкое сено, закрыли дверцы клетки и тихонечко вышли из комнаты.
Лёка
Наступило утро. На улице большими мягкими хлопьями падал снег. Было еще темно.
А в детском саду весело топились печки.
Из комнаты в комнату ходила с кочергой старушка Прасковья Ивановна и шевелила в печках дрова. Дрова потрескивали, огонь гудел, и железные дверцы подскакивали и стучали.
Лида, Мая и Алик, уже одетые и умытые, стояли на верхней площадке лестницы и ожидали ребят. Ребята входили в раздевалку, засыпанные снегом, закутанные в платки и шарфы.
— Вон Соня пришла! А вон Муся! Павлик! Никитка!
— А это кто же?
В раздевалку вошла какая-то новенькая девочка в большом клетчатом платке. Привела ее мама. Она сняла с девочки платок.
— Смотри, какая у нее шапка — мохнатая, с ушами, — сказала Мая.
Мама сняла с девочки шапку. Под шапкой у ней оказался чепчик.
— Стриженая! Наверно, больна была, — сказала Лида.
В это время мама сняла с девочки пальто, потом ватник, потом фуфайку. И тут дети увидели, что это совсем не девочка, а мальчик, да еще и в длинных брюках.