Пушкарь его величества
Шрифт:
Я, получив от старосты два полтинника, пошел по рядам, прицениваясь к товару. Двадцать копеек стоила курица, утка живая - 30 копеек, 100 яиц – 40 копеек, красная рубаха - 3 рубля.. За 1 рубль можно было купить мешок муки. Корова стоила порядка 18 рублей, мешок соли чуть больше рубля. В лавке купца продавался даже сахар по 40 копеек за килограмм. Составил в уме нужные товары. В первую очередь по пол мешка соли и муки. Это половина моих денег. Еще обязательно яиц и творог для укрепления косточек. Пожалуй, куплю курицу на суп. Распределив, таким образом, деньги, стал просто смотреть на людей и ассортимент торговли. Досок не увидел, только поделки в виде сундуков, полок и детских люлек. Люди кругом были бородаты и румяны. Бородаты мужики, румяны молодежь и девки. Все надели свои лучшие наряды и
Купил за полушку два пирога с капустой и умял их за милую душу. Затем, отыскав нашу телегу, купил по половине мешка соли и муки. В освободившуюся корзину положил три десятка яиц и творог, в другую кудахтающую курицу со связанными ногами. В заключении купил таки грамм триста колотого сахара и два петушка на палочке. На этом деньги кончились, и я разлегся в опустевшей телеге, разглядывая редкие облака. Вскоре вернулся староста, с довольным видом поглаживая карман, в котором позвякивали монетки. Покупать он почти ничего не стал. Зачем ему, если все то же самое есть дома или в деревне. Исключением был только мешок соли закинутый двумя мужиками.
– Что?! Васятка! Хорошо ли сторговался?
– Благодарствую, не плохо! Соли и муки прикупил, жить можно!
– Хозяйственный ты смотрю отрок! Заходи в гости, познакомлю с дочками. Ха-ха-ха! – весело смеется, показывая крепкие зубы. – У меня их целых пять! – И опять залился смехом, вытирая слезы.
– Рано мне еще!
– Да, шуткую я! А подрастешь, может и понравиться какая?!
Так со смешками и подколками и выехали в свое сельцо.
И-и-и! – визгом радости встретили меня и сахарные петушки мои родные. Припасы подвесил от грызунов, а курицу пока заперли в сарае, чтобы не убежала. На радостях делаю твороженную запеканку, добавив щепотку сахара. Запеканка на яйцах и молоке получилась пышная и пошла на ура в молодые организмы. Оставшийся день посвятили отдыху на берегу речки, во время которого я оплетал трехметровый кусок тонкой проволоки грубой суровой ниткой. Первая плетенка в этом мире за двести лет до ее реального появления. Скоро между мной и крупной рыбой не будет преград, и я выйду на ее добычу. Любовно протягиваю уже готовую часть шнура между пальцами и представляю огромного осетра, бьющегося на его конце. Нужен багор! Понимание этого, пришло в процессе виртуальной борьбы с речным великаном. Пруток железа я запомнил, когда разбирал скудные запасы материалов и инструмент. Прибежали Алешка и сестренка, игравшие недалеко со сверстниками, и мы пошли под вечерним солнцем домой. Хороший день!
Усадьба помещика.
– Папенька! У меня к тебе серьезный вопрос!
– Oui, ma ch'erie.
– Что ты готов сделать, чтобы я выздоровела?!
– О чем ты говоришь?! Ты же знаешь! Я готов отдать все свое состояние для этого!
– Всего состояния не потребуется. Но обещай! Когда я попрошу, ты выполнишь мою просьбу!
– Я сделаю все, что в моих силах! Клянусь Господом
Богом нашим! – широко крестится.
Глава 7
Понедельник! День тяжелый! Для меня нет. Сознание адаптировалось с действительностью, и я постепенно стал получать удовольствие от жизни. Любимые брат и сестра, милая Оленька, вкусная и здоровая пища. Люди проще и милосерднее. Есть, конечно, перекосы. Но нас, слава богу, не касаются и в этом веке низких скоростей и долгих решений, надеюсь, не коснуться. Ну, и мы не будем теряться и постараемся потверже закрепится в этом мире, чтобы нас просто так обидеть стало трудно. Для этого надо слегка подрасти и перейти из крестьян в другой статус, для начала в мещане. Тут очень
Начал день, как обычно с зарядки и купания в речке. Чувствую себя стройным легкоатлетом, способным пробежать марафон под сорок километров. В усадьбе даже не стал полоскаться в пруду. Легкая испарина уже улетучилась с тела, и я иду к прачке за своей казенной одеждой.
– А, жених! – Румяная прачка игриво попыталась меня приобнять, колыхнув большими грудями. Успеваю уклониться.
– Утречка доброго! Тебе Варвара муженька бы покрепче, чтобы к детям не приставала.
– Ха-ха-ха! Все кто покрепче уже под подолом, оставшаяся немочь никуда не годится! Забирай свои портки!
Благодарю и, укрывшись за сараем, переодеваюсь. Теперь можно и на работу.
На крыльце уже ждет Оленька и стройная женщина, в сарафане под грудь с приличным декольте. Похоже маман.
– Мама! Это мой паж, Василий! Папенька отдал его мне в услужение.
Малахитовые глаза внимательно стали разглядывать меня. Мамаша была чудо как хороша, и я невольно залюбовался ею, пока не наткнулся на ее удивленно-насмешливый взгляд.
– Tr`es mignon garcon! Tu as de la chance, ch'erie. (Очень симпатичный мальчик! Тебе повезло, милая)
Запоздало склоняюсь в поклоне.
– Идите, погуляйте детки. – Я подхватил кресло за спинку и покатил, провожаемый внимательным взглядом барыни. Интересно, что Оленька ей рассказала.
– Мы вчера в церкви молились. Мама с папой поставили свечки за мое выздоровление, а я поблагодарила господа за то, что он послал мне тебя, – бесхитростно щебетала девочка по пути к месту нашей стоянки.
– Твоя мама. Ты ничего ей не рассказывала? – Лицо девочки залил густой румянец.
– Нет. Я только спросила, как она познакомилась с папой.
– Тогда продолжим лечение, если ты не возражаешь.
От лица девочки уже можно было прикуривать. Она судорожно вздохнула и быстро кивнула.
– Извини, - говорю, когда коснулся ее худой ножки под длинным платьем. Так. Это что у нас? Штанишки с завязочками ниже колена. Развязываю тесемку и сдвигаю ткань выше колена. Потихоньку концентрируюсь, одновременно, закрыв глаза, пытаюсь увидеть сам процесс. Все колено отображалось во внутреннем взоре, как какой-то агломерат темных и красных пятен. Моя изумрудная энергия атаковала его, окружая и проникая во внутрь, потихоньку растворяя всю эту гадость. Оленька задергалась, но стоически терпела боль. Моих сил, почти хватило уничтожить всю черноту, и осталась только небольшая часть красных пятен.
– Ну, вот! Неплохо! Завтра долечим.
– А массаж! – Оленька просительно улыбается. Вот, чертовка! Осторожно массирую коленку, разгоняя кровь и другие жидкости. Довольная барышня прикрыла глазки и прислушивалась к своим ощущениям. Не почувствовав боли, хитро взглянула из-под опущенных ресниц и потребовала помассировать ей пальчики на ногах для закрепления результата. Ну и хитруля! Пришлось подчиняться. Девочка – девушка ожидаемо получила свой кайф, а я очередную головную боль, от проснувшейся у барышни нимфомании. Может она не знает, что с ней происходит, и просто как маленький ребенок наслаждается новым для себя удовольствием, не находя в нем ничего предосудительного. А и пусть! Если девочка созрела, что я могу поделать. Сейчас крестьянских девушек отдают замуж в четырнадцать, пятнадцать лет. Как у дворян я не знаю, но обручиться, слышал, могут с младенчества.
Решил поесть, пока девушка отойдет от своего возбуждения. Разглядываю умиротворенное личико, разгладившееся в милой разрядке и на выступившие капельки пота над верхней губкой. Вырастет, будет кому-то очень страстной женушкой. Жаль не моей. Быстро отворачиваюсь, уловив трепетание ресниц.
– Что-то я сомлела. Наверное, солнышко припекло.
– Так себе оправдание, но сойдет.
Молча жую, радуясь отсутствию полового влечения. Если уж в двадцать первом веке мне не удалось его удовлетворить, то тут и подавно. Разве что к Варьке подкатить, вспомнил ее шары под влажным сарафаном. Доедаю, надеваю маленькие туфельки и носочки на прелестные ножки и погружаю девочку в мир учеников магической школы, неспешно катя ее в кресле по тенистой аллее.