Пушки Острова Наварон
Шрифт:
Ругая себя за то, что не поставил часового — на Крите такая халатность стоила бы ему жизни, — Мэллори откинул брезент и неторопливо выбрался на палубу. Оружия он не взял, но прихватил с собой наполовину опустошенную бутылку мозельвейна, которым их предусмотрительно снабдили.
Шатаясь, точно пьяный, он ухватился за штаг, чтобы не упасть за борт, и с вызовом посмотрел на немца, стоявшего на берегу в каком-то десятке метров от него. На ремне через плечо у того висел автомат. Не ответив, Мэллори наклонил бутылку и сделал несколько глотков.
Худощавое
— В чем дело? — вызывающе проговорил он, растягивая слоги, как коренной островитянин. — Какого хрена тебе надо?
Заметив, как побелели пальцы, сжимавшие автомат, Мэллори решил, что перегнул палку. За себя он не опасался. Стук в машинном отсеке стих, видно, в руках у Дасти Миллера его пистолет с глушителем. Но лезть на рожон нельзя. Во всяком случае, сейчас. Ведь на сторожевой башне по крайней мере два крупнокалиберных «шпандау».
Солдат взял себя в руки. Капитан заметил, что с лица автоматчика исчезла краска гнева, взамен появилась какая-то растерянность. На это-то и рассчитывал Мэллори. Солдат решил, что у пьяницы-грека есть покровители, иначе он не стал бы говорить с ним таким тоном.
— Что за судно? — спросил солдат по-гречески, хотя и с запинкой. — Куда курс держите?
Мэллори снова наклонил бутылку и шумно зачмокал.
Оторвавшись от бутылки, уважительно посмотрел на нее.
— Что мне в вас, немцах, нравится, — доверительно и громко проговорил он, — так это то, как вы делаете вино. Бьюсь об заклад, тебе такое пить редко доводится, разве не так? А дрянь, которую изготавливают наверху, то бишь, на материке, годна разве очаг растапливать, столько в ней смолы. Помолчав, Мэллори продолжал:
— Конечно, если знаешь, к кому обратиться на островах, то тебе достанут озо. Ну а мы можем достать не только озо, но и хок да и мозельские вина.
Автоматчик брезгливо поморщился. Как большинство фронтовиков, он презирал квислингов, хотя те и помогали немцам.
Правда, в Греции таких нашлось немного.
— Я вас спрашиваю, — холодно проговорил солдат, — как называется судно и куда оно направляется?
— Каик «Ангиом». Идем в балласте на Самос, — надменно ответил Мэллори и добавил многозначительно:
— Согласно приказу.
— Чьему приказу? — спросил солдат, на которого слова эти произвели впечатление.
— Герра коменданта Вати, генерала Гребеля, доверительно сказал Мэллори. — Вы ведь знаете, кто такой герр генерал Гребель? — Мэллори понял, что попал в точку. Молва о генерале Гребеле, командовавшем воздушно-десантной дивизией, поборнике железной дисциплины, распространилась далеко за пределы Архипелага.
При этих словах солдат побледнел, но продолжал упорствовать:
— Документы есть? Вздохнув, Мэллори оглянулся через плечо:
— Андреа!
— Чего тебе? — высунулся из люка плечистый грек, слышавший весь разговор. Как и у Мэллори, в руке у него была откупоренная бутылка
— Не видишь, я занят. — Увидев солдата, он замолчал, потом сердито спросил:
— Какого хрена надо этому заморышу?
— Документы и пропуска, которые выдал нам герр генерал.
Они в каюте.
Андреа, ворча, спустился вниз. Заведя на берег конец, преодолевая течение, они подтянули корму и протянули солдату бумаги. Предъявленные документы отличались от тех, какие, в случае нужды, они предъявят на острове Навароне. Качество их было отменное. И бумаги, и факсимиле подписи генерала Гребеля были мастерски изготовлены в конторе Дженсена.
Сложив бумаги, солдат буркнул что-то вроде «спасибо».
Совсем мальчишка, не больше девятнадцати. Славное, открытое лицо, очень худенький. Не то что громилы из «Панцер-СС», подумал с облегчением Мэллори. Такого пацана не хотелось бы убивать. Но выведать все, что можно, не мешает. Он кивнул Стивенсу, чтобы тот передал ему ящик с мозельвейном. Молодец Дженсен, ничего не упустил из виду… Ткнув пальцем в сторону сторожевой башни, капитан спросил:
— Сколько вас там?
Солдат сразу насторожился.
— Зачем вам это надо знать? — спросил он враждебно.
— Ну, что за люди? — всплеснул руками Мэллори. — Никому не верят. Думают, кругом одни враги… — Капитан умолк, потом стал продолжать:
— Неохота, чтоб всякий раз повторялась одна и та же история, — объяснил он. — Через пару деньков мы снова пойдем на Самос. А у нас есть лишний ящик мозельвейна. Генерал Гребель хорошо снабжает своих… своих помощников… Вас, верно, там припекает на солнце-то. На, по бутылке на нос.
Сколько всего надо?
Упоминание о том, что греки еще вернутся, имя грозного генерала, мысль о том, что скажут товарищи, узнав, что он отказался от столь заманчивого предложения, перевесили чашу весов. Забыв о принципиальности и бдительности, солдат нехотя ответил:
— Нас всего трое.
— Получай свои три бутылки! — весело воскликнул Мэллори.
— Следующий раз хок привезу. — Запрокинув недопитую бутылку, он произнес:
— Prosit! — И, гордый тем, что умеет изъясняться по-немецки, прибавил:
— Aufwiedersehen! [2]
2
Ваше здоровье! До свидания! (нем.).
Солдат что-то пробормотал. Постояв в нерешительности, смущенно поглядел на бутылки, круто повернулся и неторопливо пошел вдоль берега.
— Их всего трое, — задумчиво проговорил новозеландец. Это меняет дело…
— Поздравляю, сэр! — перебил его Стивенс. В голосе его звучало восхищение. — Отличное представление!
— Отличное представление! — передразнил его, высунувшись из машинного люка, Миллер. — Я ни хрена не понял, но это было потрясно, шеф! Будь моя воля, я в вам «Оскара» присудил!