Пушкин и Натали. Покоя сердце просит…
Шрифт:
Дети Натальи Николаевны, Пушкины и Ланские, были очень дружны между собою, и эти отношения сохранились у них на всю жизнь. Так, Мария Александровна Пушкина-Гартунг, когда овдовела, подолгу живала у старшего брата Александра Александровича и у сестер Ланских, у которых часто проводила лето в их имениях.
В одном из очерков о жизни А. П. Араповой и ее мужа в их имении Лашма, в главе «Усадьба, где жили дети Пушкина», мы читаем следующее:
«…Лашма, усадьба генерала Ивана Андреевича Арапова и супруги его, Александры Петровны, дочери от второго брака вдовы поэта с П. П. Ланским. Здесь в течение долгих лет проводила лето дочь поэта, Мария Александровна Гартунг, здесь гостил его старший сын Александр Александрович…»
Мария Александровна сюда приезжала
…Мария Александровна, сухонькая, но бодрая, выходила к приезжим гостям в неизменном темном костюме без всякого следа украшений, скромно усаживаясь в тени, принимала участие в общей беседе, вносила в споры примиряющее начало. Между прочим, была она до крайности суеверна: пугалась совиного крика, избегала тринадцатое число, а если выплата пенсии из наравчатского казначейства приходилась на пятницу [188] , задерживала поездку «нарочного с оказией» на несколько дней».
188
Пятница – день смерти А. С. Пушкина.
О хороших родственных отношениях между детьми Пушкина и Ланских пишет в своих воспоминаниях и Е. Н. Бибикова:
«Зимой дядя Александр Александрович [189] приезжал в Петербург по делам институтов и заседал в Опекунском совете [190] , жил как всегда у моей матери [191] , и там я с ним встречалась и глубоко уважала этого гордого старика… Мария Александровна Гартунг была старшая дочь Пушкина… Она гостила у нас в Андреевке каждое лето до открытия Казанской железной дороги. После этого она стала ездить в Лапшу к другой сестре, Александре Петровне Араповой… Она была очень ожесточена на свою неудачную жизнь… со своими седыми волосами напоминала какую-нибудь средневековую маркизу…»
189
Сын А. С. Пушкина.
190
А. А. Пушкин был почетным опекуном женских институтов.
191
У Елизаветы Петровны Ланской – младшей дочери Н. Н. Пушкиной-Ланской.
«Я хорошо помню Александру Николаевну [192] . Она была моей крестной матерью. Я родилась в Висбадене, в Германии. Мать боялась первых родов, которые и были очень тяжелые, и поехала в Висбаден, где тогда царила ее сестра – красавица Наталья Александровна, урожденная Пушкина, жена принца Нассауского. Крестным был дед П. П. Ланской, который лечился от ревматизма и жил у падчерицы Натальи Александровны…» «Когда мне минуло уже 7 лет, мой отец Николай Андреевич Арапов заболел нервным расстройством в деревне, и мама, списавшись с Фризенгофами, повезла отца и нас детей в Вену. Там мы прожили два года».
192
А. Н. Гончарова – в замужестве Фризенгоф.
Хорошие
193
Здесь Бибикова ошиблась: Александр Бессель приходился Пушкину правнуком. – И. О. и М. Д.
Светские встречи
В силу служебного положения своего мужа, а главное – необходимости поддерживать нужные связи в обществе ради детей Наталья Николаевна иногда бывала на званых обедах и вечерах, ездила с визитами к светским дамам, принимала их у себя. Но делала она это очень неохотно. Так, в письме от 20 июня 1849 года она пишет, что под предлогом, что у нее нет гувернантки и не с кем оставить детей, она отказалась от приглашения на обед к княгине Радзивилл.
«Признаюсь тебе, – пишет она Ланскому, – я не чувствую себя способной присутствовать на этих больших обедах. Это жертва, которую моя лень находит бесполезной приносить».
Еще менее охотно бывает она при дворе, о чем мы уже говорили выше. В одном из писем к Ланскому Наталья Николаевна пишет, что встретила у знакомой г-жу Мятлеву, мать известного поэта И. П. Мятлева. Разговор зашел о похоронах только что умершей маленькой великой княжны, и Мятлева сказала, что Наталья Николаевна должна быть на похоронах. «Я не пойду, – пишет Наталья Николаевна, – во-первых, потому, что я не получила никакого извещения, ни приказа по этому поводу, а во-вторых, так как с меня не требуют, чтобы я пошла, я избегну таким образом большого расхода, который мне мои капиталы не позволяют сделать, если только не входить в новые долги, а я начинаю приходить от них в ужас, так трудно мне вылезти из старых. Может быть, ты не согласишься со мною, но я еще так мало привыкла к тому, что я что-нибудь значу, и настолько убеждена, что мое отсутствие не будет замечено, так как я не принадлежу к интимному кругу при дворе, что считаю себя вправе позволить себе эту вольность. И потом, при моем образе жизни, кто может предполагать, что я здесь. Весь двор, как говорят, в городе» (18 июня 1849).
Но по настоянию тетушки Строгановой, убеждавшей ее, что она как жена генерала непременно должна быть, Наталья Николаевна вынуждена была присутствовать на панихиде в Петропавловском соборе по великому князю Михаилу Павловичу.
«Рядом со мной все время стояла госпожа Охотникова, – читаем мы в письме от 19 сентября того же года, – которая заливалась слезами, г-жа Ливен сумела выжать несколько слезинок. Другие дамы тоже плакали, а я не могла».
Вряд ли нуждается в комментарии отношение самой Натальи Николаевны к этому печальному событию царствующего дома. Если г-жа Ливен сумела выжать несколько слезинок, то она этого сделать не смогла, фальшь была чужда ее натуре…
Приведем теперь другое письмо, в котором выражены совсем иные чувства и мысли. Осенью 1849 года умер генерал-майор Дмитрий Петрович Бутурлин – военный историк, директор Публичной библиотеки. И он, и жена его Елизавета Михайловна, урожденная Комбурлей, были знакомы с Пушкиными давно. Пушкин с женой не раз бывал у них на балах и вечерах. Связь с этой семьей, с которой была дружна и тетушка Загряжская, не порывалась и после смерти поэта. В письмах Наталья Николаевна упоминает о том, что старик Бутурлин, живший неподалеку на даче у брата, часто навещает ее по утрам. В силу этих дружественных отношений она сочла своим долгом присутствовать на панихиде. В письме от 12 октября она описывает свое посещение дома Бутурлиных.