Пушкин в жизни: Систематический свод подлинных свидетельств современников
Шрифт:
Пушкин – И. И. Мартынову (директору департамента Мин. Нар. Просв.), 28 нояб. 1815 г.
29 ноября 1815 г. Я щастлив был!.. нет, я вчера не был щастлив, поутру я мучился ожиданьем, с неописанным волнением стоя под окошком смотрел на снежную дорогу, ее не видно было! Наконец я потерял надежду, вдруг нечаянно встречаюсь с нею на лестнице, сладкая минута!
Он пел любовь, но был печален глас,Увы, он знал любви одну лишь муку!Как она мила была! Как черное платье пристало к милой Бакуниной! Но я не видел ее 18 часов, ах! Какое положение, какая мука! Но я был щастлив 5 минут!
Пушкин. Отрывки из лицейских записок.
Первую платоническую, истинно
С. Д. Комовский. Записка о Пушкине. – Я. К. Грот, с. 220.
Пушкин пишет теперь комедию в 5 действиях, в стихах, под названием: Философ. План довольно удачен и начало, т.е. 1-е действие, до сих пор только написанное, обещает нечто хорошее; стихи – и говорить нечего острых слов сколько хочешь! Дай только бог ему терпения и постоянства, что редко бывает в молодых писателях... Дай бог ему кончить – это первый большой ouvrage [24] , начатый им, ouvrage, которым он хочет открыть свое поприще по выходе из лицея. Дай бог ему успеха – лучи славы его будут отсвечиваться и в его товарищах.
24
Сочинение (фр.). – Ред.
А. Д. Илличевский – П. Н. Фуссу, 16 янв. 1816 г. – Я. К. Грот, с. 69.
В самом начале своего директорства (март 1816 г.) Энгельгардт, сознавая нелепость совершенного разъединения учащейся молодежи с действительною жизнью, разрешил отпуски из лицея в пределах Царского Села, и, по примеру директора, несколько семейных домов открылись для лицеистов, именно: дома Вельо, Севериной и барона Теппера де Фергюсона, находившихся в родственных между собою отношениях и постоянно живших в Царском Селе. Теппер был большой оригинал, но человек образованный, и лицеисты часто заходили в его домик. У Теппера каждый вечер собирались по несколько человек, пили чай, болтали, занимались музыкой и пеньем. У него же, по воскресеньям, происходили литературные беседы, задавались темы, на которые приготовлялось к следующему воскресенью несколько сочинений, и таким образом совершались литературные состязания, на которых Пушкин первенствовал.
В. П. Гаевский. Пушкин в лицее. – Современник, 1863, № 8, с. 385.
С назначением Энгельгардта в директоры школьный наш быт принял иной характер. При нем по вечерам устроились чтения в зале (Энгельгардт отлично читал). В доме его мы знакомились с обычаями света, находили приятное женское общество. Летом в вакантный месяц директор делал с нами дальние, иногда двухдневные прогулки по окрестностям; зимой для развлечения ездили на нескольких тройках за город завтракать или пить чай в праздничные дни, в саду, на пруде катались с гор и на коньках. Во всех этих увеселениях участвовало его семейство и близкие ему дамы и девицы, иногда и приезжавшие родные наши.
И. И. Пущин. Записки. – Л. Н. Майков, с. 64.
Мы надеемся, что Карамзин посетит наш лицей; и надежда наша основана не на пустом: он знает Пушкина и им весьма много интересуется.
А. Д. Илличевский – П. Н. Фуссу, 20 марта 1816 г. – Я. К. Грот, с. 69.
В семействе Энгельгардта, состоявшем из жены и пятерых детей, жила овдовевшая незадолго перед тем Мария Смит, урожденная Шарон-Лароз. Весьма миловидная, любезная и остроумная, она умела оживлять и соединять собиравшееся у Энгельгардта общество. Пушкин, который немедленно начал ухаживать за нею, написал к ней довольно нескромное послание К молодой вдове. Но вдова, не успевшая забыть мужа и готовившаяся быть матерью, обиделась, показала стихотворение своего вздыхателя Энгельгардту, и это обстоятельство было главною причиною неприязненных отношений между ними, продолжавшихся до конца курса. К г-же Смит написаны еще Пушкиным Слово милой («Я
В. П. Гаевский. Пушкин в лицее. – Современник, 1863, № 8, с. 378.
В неделю раз в доме директора лицея Е. А. Энгельгардта бывали вечерние собрания, на которые, кроме своих родных и знакомых, он приглашал и воспитанников… Помимо доставления лицеистам нравственного развлечения, Энгельгардт, приглашая их на свои вечера, имел в виду приучение молодых людей к хорошему обществу и обхождению в кругу благовоспитанных дам и девиц. Дельвиг и Кюхельбекер были частыми посетителями вечеров; Пушкин очень редким; наконец, года за два до выпуска, он и вовсе прекратил свои посещения. Это огорчало Егора Антоновича. Как-то во время рекреаций, когда Пушкин сидел у своего пульта, Энгельгардт подошел к нему и ласково спросил: за что он сердится? Юноша смутился и отвечал, что сердиться на директора не смеет, не имеет к тому причин и т.д. – «Так вы не любите меня?» – продолжал Энгельгардт, усаживаясь подле Пушкина, и тут же, глубоко прочувствованным голосом, без всяких упреков, высказал ему всю странность его отчуждения от общества. Пушкин слушал со вниманием, хмуря брови, меняясь в лице; наконец заплакал и кинулся на шею Энгельгардту. «Я виноват в том, – сказал он, – что до сих пор не понимал и не умел ценить вас!» Добрый Энгельгардт сам расплакался и, как юноша, радовался раскаянию Пушкина, его отречению от напускной мизантропии. Они расстались, довольные друг другом. Минут через десять Егор Антонович вернулся к Пушкину, желая что-то сказать; но лишь только вошел, Пушкин поспешно спрятал какую-то бумагу под доску и заметно смешался. «Вероятно, стишки? – шутливо спросил Энгельгардт. – Покажите, если не секрет». Пушкин переминался, прикрывая доску рукою. «От друга таиться не следует», – продолжал Энгельгардт, тихонько подымая доску пульта и доставая из него лист бумаги: на этом листе был нарисован его портрет в карикатуре, и было набросано несколько строк очень злой эпиграммы, почти пасквиля. Спокойно отдавая Пушкину эту злую шалость его музы, Егор Антонович сказал: «Теперь понимаю, почему вы не желаете бывать у меня в доме. Не знаю только, чем мог я заслужить ваше нерасположение».
Со слов К. А. Шторха (лицеиста одного из первых выпусков). – Рус. Стар., 1879, т. 27, с. 378–379.
Для меня осталось неразрешенною загадкой, почему все внимания директора Энгельгардта и его жены отвергались Пушкиным; он никак не хотел видеть его в настоящем свете, избегая всякого сближения с ним. Эта несправедливость Пушкина к Энгельгардту, которого я душой полюбил, сильно меня волновала. Тут крылось что-нибудь, чего он никак не хотел мне сказать.
И. И. Пущин. Записки. – Л. Н. Майков, с. 64.
(22 марта 1816 г.) Высшая и конечная цель Пушкина – блестеть, и именно поэзией; но едва ли найдет она у него прочное основание, потому что он боится всякого серьезного учения, и его ум, не имея ни проницательности, ни глубины, совершенно поверхностный, французский ум. Это еще самое лучшее, что можно сказать о Пушкине. Его сердце холодно и пусто: в нем нет ни любви, ни религии; может быть, оно так пусто, как никогда еще не бывало юношеское сердце. Нежные и юношеские чувствования унижены в нем воображением, оскверненным всеми эротическими произведениями французской литературы, которые он при поступлении в лицей знал почти наизусть, как достойное приобретение первоначального воспитания.
Е. А. Энгельгардт (директор лицея), официальный отзыв. – В. П. Гаевский. Пушкин в лицее. – Современник, 1863, № 8, с. 376.
Я помню, как с покойным отцом моим (директор лицея до Энгельгардта) пришли в лицей во время классов Карамзин, Жуковский, Батюшков, Тургенев, – и Карамзин, вызвав Пушкина, сказал: «Пари, как орел, но не останавливайся в полете». – И он с раздутыми ноздрями, – выражение его лица при сильном волнении, – сел на место при общем приличном приветствовании товарищей [25] .
25
Здесь память изменила Малиновскому: при его отце, скончавшемся в 1814 г., в лицее не могли быть ни Карамзин, ни Батюшков. Малиновский, очевидно, говорит о посещении лицея Карамзиным с кн. П. А. Вяземским и В. Л. Пушкиным числа 23 марта 1816 г. – Примеч. М. А. Павловского.