Пушкин в жизни. Спутники Пушкина (сборник)
Шрифт:
Что мне оставалось делать? Вызвать его самому? Но, во-первых, общественное звание, которым королю было угодно меня облечь, препятствовало этому; кроме того, тем дело не кончилось бы. Если бы я остался победителем, то обесчестил бы своего сына; недоброжелатели всюду бы говорили, что я сам вызвался, так как уже раз улаживал подобное дело, в котором мой сын обнаружил недостаток храбрости; а если бы я пал жертвой, то его жена осталась бы без поддержки, так как мой сын неминуемо выступил бы мстителем. Однако я не хотел опереться только на мое личное мнение и посоветовался с графом Строгановым, моим другом. Так как он согласился со мною, то я показал письмо
Бар. Л. Геккерен-старший – бар. Верстолку. 11 февр. 1837 г. – П. Е. Щеголев. Дуэль, с. 297.
Дантес, который после письма Пушкина должен был защищать себя и своего усыновителя, отправился к графу Строганову; этот Строганов был старик, пользовавшийся между аристократами особенным уважением, отличавшийся отличным знанием всех правил аристократической чести. Этот-то старец объявил Дантесу решительно, что за оскорбительное письмо непременно должно драться, и дело было решено.
А. И. Васильчикова по записи П. И. Бартенева. – П. И. Бартенев. Рассказы о Пушкине, с. 39.
Милостивый Государь!
Не зная ни вашего почерка, ни вашей подписи, я обращаюсь к виконту д’Аршиаку, который вручит вам настоящее письмо, с просьбою выяснить, точно ли письмо, на которое я отвечаю, исходит от вас. Содержание его до такой степени переходит всякие границы возможного, что я отказываюсь отвечать на все подробности послания. Вы, по-видимому, забыли, Милостивый Государь, что вы же сами отказались от вызова, который сделали барону Жоржу Геккерену и который был им принят. Доказательство того, что я здесь утверждаю, существует, оно написано собственно вашею рукою и находится в руках секундантов. Мне остается только предуведомить вас, что виконт д’Аршиак едет к вам, чтобы условиться о месте встречи с бароном Жоржем Геккереном и предупредить вас, что встреча не терпит никакой отсрочки.
Я сумею позже, Милостивый Государь, научить вас уважению к званию, которым я облечен и которого никакая выходка с вашей стороны оскорбить не может.
Остаюсь,
Милостивый Государь,
Ваш покорнейший слуга
Барон Геккерен.
Читано и одобрено мною.
Барон Жорж Геккерен.
Бар. Л. Геккерен-старший – Пушкину. – Переписка Пушкина, т. III, с. 145.
Д’Аршиак принес Пушкину ответ. Пушкин его не читал, но принял вызов, который был ему сделан от имени сына.
Кн. П. А. Вяземский – вел. кн. Михаилу Павловичу. – П. Е. Щеголев. Дуэль, с. 261.
Дотоль Пушкин себя вел, как каждый бы на его месте сделал; и хотя никто не мог обвинять жену Пушкина, столь же мало оправдывали поведение Дантеса, и в особенности гнусного его отца Геккерена. Но последний повод к дуэли, которого никто не постигает и заключавшийся в самом дерзком письме Пушкина к Геккерену, сделал Дантеса правым в сем деле. C’est le cas de dire, chasser nature, il revient au galop. (Вот случай сказать: гони природу в дверь, она влетит в окно).
Имп. Николай I – вел. кн. Михаилу Павловичу, 3 февр. 1837 г. –
Николай I велел Бенкендорфу предупредить дуэль. Геккерен был у Бенкендорфа. – «Что делать мне теперь?» – сказал он княгине Белосельской. – «А вы пошлите жандармов в другую сторону». Убийцы Пушкина – Бенкендорф, кн. Белосельская и Уваров. Ефремов и выставил их портреты на одной из прежних пушкинских выставок. Гаевский залепил их.
А. С. Суворин со слов П. А. Ефремова. – Дневник А. С. Суворина. Пг., 1923, с. 205.
Нижеподписавшийся извещает г. Пушкина, что он будет ждать у себя до одиннадцати часов вечера, а после этого – на балу у графини Разумовской, лицо, которому будет поручено вести дело, долженствующее окончиться завтра.
Виконт д’Аршиак – Пушкину, 26 янв. 1837 г. – Переписка Пушкина, т. III, с. 445 (фр.).
За время короткого пребывания здесь моей невестки (бар. Евпр. Ник. Вревской) Александр Сергеевич часто посещал нас и даже обедал у нас и провел весь день накануне своей несчастной дуэли.
Бар. М. Н. Сердобин – С. Л. Пушкину. – Пушкин и его совр-ки, вып. VIII, с. 65 (фр.).
Теперь узнаем, что Пушкин накануне открылся одной даме, дочери той Осиповой, у коей я был в Тригорском, что он будет драться. Она не успела или не могла помешать, и теперь упрек жены, которая узнала об этом, на нее падает.
А. И. Тургенев – Н. И. Тургеневу, 28 февр. 1837 г. – Там же, вып. VI, с. 22.
Накануне поединка Пушкин обедал у графини Е. П. Ростопчиной, супруг которой мне рассказывал, что до обеда и после него Пушкин убегал в умывальную комнату и мочил себе голову холодною водою: до того мучил его жар в голове.
П. И. Бартенев. – Рус. Арх., 1908, т. II, с. 427.
Я видел Пушкина (26-го янв.) на бале у гр. Разумовской, (тогда же) провел с ним часть утра; видел его веселого, полного жизни, без малейших признаков задумчивости; мы долго разговаривали о многом, и он шутил и смеялся. (В два предшествующие дня) также провел с ним большую часть утра; мы читали бумаги, кои готовил он для пятой книжки своего журнала. Каждый вечер видал я его и на балах спокойного и веселого.
А. И. Тургенев – А. И. Нефедьевой, 28 янв. 1837 г. – Пушкин и его совр-ки, вып. VI, с. 48.
Пушкин явился на бал (у гр. Разумовской) один, без жены, очень веселый; в кармане у него имелся благоприятный ответ и принятие вызова на следующий день. Геккерен на бал не явился. Пушкин танцевал, шутил с Тургеневым, которого он пригласил на следующий день прийти к нему послушать чтение и назначил ему час, когда сам он должен был быть уже лицом к лицу со своим противником.