Пушкин в жизни
Шрифт:
– - Носи по мне траур два или три года. Постарайся, чтоб забыли про тебя. Потом выходи опять замуж, но не за пустозвона.
П. И. БАРТЕНЕВ. Рус. Арх., 1908, III, 295.
Прощаясь с женою, Пушкин сказал ей: "Ступай в деревню, носи по мне траур два года, и потом выходи замуж, но за человека порядочного".
П. И. БАРТЕНЕВ со слов кн-ни В. Ф. ВЯЗЕМСКОЙ. Рус. Арх., 1888, II, 311.
Умирающий Пушкин передал княгине Вяземской нательный крест с цепочкой для передачи Александре Николаевне (Гончаровой, сестре Натальи Николаевны).
П. И. БАРТЕНЕВ. Рус. Арх., 1908, III, 296.
Княгиня
П. И. БАРТЕНЕВ -- П. Е. ЩЕГОЛЕВУ, 2 апреля 1911 г. Щеголев, 410.
По-утру 29 января он несколько раз призывал жену. Потом пожелал видеть Жуковского и говорил с ним довольно долго наедине. Выйдя от него, Жуковский сказал Данзасу: подите, пожалуйста, к Пушкину, он об вас спрашивал. Но когда Данзас вошел, Пушкин ничего не сказал ему особенного, спросил только, по обыкновению, много ли у него было посетителей, и кто именно.
Собравшись в это утро, доктора нашли Пушкина уже совершенно в безнадежном положении, а приехавший затем Арендт объявил, что Пушкину осталось жить не более двух часов.
Подъезд с утра был аттакован публикой до такой степени, что Данзас должен был обратиться в Преображенский полк, с просьбою поставить у крыльца часовых, чтобы восстановить какой-нибудь порядок: густая масса собравшихся загораживала на большое расстояние все пространство перед квартирой Пушкина, к крыльцу почти не было возможности протискаться. Между принимавшими участие были, разумеется, и такие, которые толпились только из любопытства. Данзас был ранен в турецкую кампанию и носил руку на повязке. Не ранен ли он тоже на дуэли Пушкина, спросил Данзаса один из этих любопытных.
А. АММОСОВ, 36.
Около 12 часов больной спросил зеркало, посмотрел в него и махнул рукой. Он неоднократно приглашал к себе жену. Вообще все входили к нему только по его желанию. Нередко на вопрос: не угодно ли вам видеть жену или кого-нибудь из друзей, -- он отвечал: я позову.
И. Т. СПАССКИЙ. Щеголев. 199.
1 час (29-го). Пушкин слабее и слабее. Касторовое масло не действует. Надежды нет. За час начался холод в членах. Смерть быстро приближается; но умирающий сильно не страдает; он покойнее. Жена подле него, он беспрестанно берет ее за руку. Александрина плачет, но еще на ногах. Жена -- сила любви дает ей веру -- когда уже нет надежды! Она повторяет ему: -- Tu vivras!! //Ты будешь жить!! (фр.)//
Я сейчас встретил отца Геккерена: он расспрашивал об умирающем с сильным участием; рассказал содержание, -- выражения письма Пушкина. Ужасно! ужасно! Невыносимо: нечего было делать... Весь город, дамы, дипломаты, авторы, знакомые и незнакомые наполняют комнаты, справляются об умирающем. Сени наполнены несмеющими войти далее. Приезжает сейчас Элиза Хитрово, входит в его кабинет и становится на колена.
– - Антонов огонь разливается; он все в памяти. А. И. ТУРГЕНЕВ -- А. И. НЕФЕДЬЕВОЙ, 29 янв. 1837
51.
К нему никого не пускали, но Елизавета Михайловна Хитрово преодолела все препятствия: она приехала заплаканная, растрепанная и, рыдая, бросилась в отчаянии на колени перед умирающим поэтом.
А. Я. БУЛГАКОВ -- кн. О. А. ДОЛГОРУКОВОЙ, 2 февр. 1837 г. Красный Архив,
1929, т. II, 225.
Пульс стал упадать приметно и вскоре исчез вовсе. Руки начали стыть. Ударило два часа пополудни, 29 янв., -- и в Пушкине оставалось жизни -только на 3/4 часа! Пушкин раскрыл глаза и попросил моченой морошки. Когда ее принесли, то он сказал внятно:
– - Позовите жену, пусть она меня покормит.
Д-р Спасский исполнил желание умирающего. Наталья Николаевна опустилась на колени у изголовья смертного одра, поднесла ему ложечку, другую -- и приникла лицом к челу отходящего мужа. Пушкин погладил ее по голове и сказал:
– - Ну, ну, ничего, слава богу, все хорошо!
В. И. ДАЛЬ. Щеголев, 203.
Когда этот болезненный припадок аппетита был удовлетворен, жена Пушкина вышла из кабинета. Выходя, она, обрадованная аппетитом мужа, сказала, обращаясь к окружающим:
– - Вот вы увидите, что он будет жив!
А. АММОСОВ, 37.
Скоро подошел я к В. А. Жуковскому, кн. Вяземскому и гр. Виельгорскому и сказал: "отходит!" Бодрый дух все еще сохранял могущество свое, -- изредка только полудремотное забвение на несколько секунд туманило мысли и душу. Тогда умирающий, несколько раз, подавал мне руку, сжимал ее и говорил:
– - Ну, подымай же меня, пойдем, да выше, выше, -- ну, пойдем!
Опамятовавшись, сказал он мне: -- Мне было пригрезилось, что я с тобою лезу вверх по этим книгам и полкам, -- высоко -- и голова закружилась.
Раза два присматривался он пристально на меня и спрашивал:
– - Кто это? Ты?
– - Я, друг мой.
– - Что это я не мог тебя узнать.
Немного погодя он опять, не раскрывая глаз, стал искать мою руку и, потянув ее, сказал:
– - Ну, пойдем же, пожалуйста, да вместе!
В. И. ДАЛЬ. Щеголев, 203. 597
Я стоял вместе с графом Виельгорским у постели его, в головах сбоку стоял Тургенев. Даль шепнул мне: "отходит!"
В. А. ЖУКОВСКИЙ. Щеголев, 189.
Забывается и начинает говорить бессмыслицу. У него предсмертная икота, а жена его находит, что ему лучше, чем вчера! Она стоит в дверях его кабинета, иногда входит; фигура ее не возвещает смерти такой близкой.
– Опустите сторы, я спать хочу, -- сказал он сейчас. Два часа пополудни... А. И. ТУРГЕНЕВ -- А. НЕФЕДЬЕВОЙ, 29 янв. 1837 года.
П-н и его совр-ки, VI, 52 (фр.-рус.).
Пушкину делалось все хуже и хуже, он видимо слабел с каждым мгновением. Друзья его: Жуковский, кн. Вяземский с женой, кн. П. И. Мещерский, А. И. Тургенев, г-жа Загряжская, Даль и Данзас были у него в кабинете.
А. АММОСОВ, 37.
Минут пять до смерти Пушкин просил поворотить его на правый бок. Даль, Данзас и я исполнили его волю: слегка поворотили его и подложили к спине подушку.
– - Хорошо!
– - сказал он, и потом, несколько погодя, промолвил: -- Жизнь кончена!