Пушкин. Русский журнал о книгах №01/2008
Шрифт:
Дзоло последовательно препарирует связь между либерально-гуманитарной идеологией и военным вмешательством, которое, в силу того что его выдают за отражение универсалистской этики, ускользает от всякого юридического или нормативного контроля. В результате то, что поначалу казалось похвальным гуманным стремлением, – признание прав человека более важным принципом в международном порядке, чем государственный суверенитет, – из-за крайней избирательности в применении международного права превращается в своеобразный carte blanche на войну без каких-либо юридических или дипломатических ограничений. В отсутствие гуманитарного мирового порядка, кантианские поборники юридического пацифизма – от Кельзена до Боббио и от Ролза до Хабермаса – от имени прав человека, а не из каких-то реалистических соображений занимаются оправданием совершенно нелегитимных форм военного и политического господства. Таким образом, хотя военная машина Запада может казаться «военизированным крылом Amnesty International», утверждение главенства прав человека над суверенитетом на самом деле способствует
Универсальное применение международного права невозможно при радикально асимметричном политэкономическом порядке, так как сильные государства всегда будут использовать положения международного права для прикрытия своих интересов и создания юрисдикции, отвечающих собственным нуждам. И «Правосудие победителей» во многом способствует нашему пониманию того, как именно они это делают.
ДАНИЛО ДЗОЛО – ЗАСЛУЖЕННЫЙ ПРОФЕССОР ФИЛОСОФИИ И ПРАВА УНИВЕРСИТЕТА ФЛОРЕНЦИИ (ИТАЛИЯ), КРУПНЫЙ ИТАЛЬЯНСКИЙ ТЕОРЕТИК МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА И КРИТИК СУЩЕСТВУЮЩЕЙ СИСТЕМЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
Democracy and Complexity: A Realist Approach. Pennsylvania: Pennsylvania State University Press, 1992 (Демократия и сложность: реалистический подход).
Cosmopolis: Prospects for World Government. Cambridge, UK: Polity Press, 1997 (Космополис: перспективы мирового правления).
Invoking Humanity: War, Law and Global Order. London and New York: Continuum, 2000 (Во имя человечности: война, право и глобальный порядок).
Карл Шмитт. Номос Земли. СПб.: Владимир Даль, 2008.
Hedley Bull. The Anarchical Society: A Study of Order in World Politics. New York, NY: Columbia University Press, 1977 (Хедли Булл. Анархическое общество: исследование порядка в мировой политике).
Hans Kelsen. Peace ThroughLaw. Chapel Hill, NC: University of North Carolina Press, 1944 (Ганс Кельзен. Мир через право).
Michael Walzee. Just and UnjustWars. New York, NY: Basic Books, 1977 (Майкл Уолцер. Справедливые и несправедливые войны).
Walter Russell Mead. God and Gold: Britain, America and the Making of the Modern World. New York, NY: Alfred A. Knopf, 2007. 449 p. [11]
10
Kees van dee Pijl. Atlantic Ideologies New Left Review. March-April 2008, no, 50, p. 147–155. Перевод с английского Артема Смирнова.
Задача Мида как сотрудника Совета по международным отношениям состоит в том, чтобы обрисовывать возможные направления политики Соединенных Штатов в мире. Такая разработка политики не ведется изолированно; Совет по международным отношениям связан со многими транснациональными органами вроде Бильдербергских конференций, Всемирного экономического форума и Трехсторонней комиссии, не считая многочисленных фондов и советов попечителей, которые спонсируют отдельные проекты. Работы Фукуямы и Хантингтона финансировались вездесущим Фондом Олина, этим оплотом рейгановской революции со связями в военных и военно-промышленных кругах, и перед тем как задаваться вопросом о том, насколько корректно Фукуяма обращается с Гегелем, а работы Хантингтона отвечают требованиям историографической точности, необходимо упомянуть, что Фукуяма пользовался поддержкой корпорации РЭНД, а Хантингтон – Фонда Смита-Ричардсона, еще одного столпа американских правых,
В качестве спонсоров «Бога и золота» выступают Форум Пью по религии и общественной жизни, Фонд Вудкока и Фонд Генри Льюса. И точно так же как в свое время Джон Локк обсуждал сначала свои идеи с лордом Шефтсбери, так и Мид использовал в своей работе мысли Джорджа Сороса и многих других, о чем недвусмысленно свидетельствуют раздел «Благодарности», а также его идеи по поводу «открытого общества». Но семейство Пью из Филадельфии занимает совершенно особое место. Это фундаменталистские пресвитериане, которые сколотили свое состояние в основном за счет нефти, и они принадлежат к числу основных сторонников американских правых. Но, несмотря на это, их устойчивый интерес к религии со временем менялся, и подход Мида к этой теме совершенно не согласуется с тем, что эта семья привыкла слышать от Билли Грэма. [12] Результаты, полученные Исследовательским центром Пью, показали, что вторжение в Ирак привело к резкому росту симпатий к бен Ладену в мусульманском мире, вызвав неприятие англо-американской «войны с террором», о чем неоднократно говорится
12
Уильям Грэм (род, в 1918 г,) – известный американский баптистский проповедник, «духовный советник» многих американских президентов, названный Джорджем Бушем-младшим «пастором всей Америки», – Прим. перев.
Со времен Уолтера Липмана изложение стратегических рекомендаций в форме бестселлера неизменно использовалось для того, чтобы вызвать как можно более широкий отклик. «Бог и золото» тоже является популяризованной версией определенного послания. Названия глав, вроде «Златовласка и Запад», «Морж и плотник» – Британия и Америка, патрулирующие бере га своей «морской либеральной империи», – «Гироскоп и пирамида» и т. д., передают дух работы. Такие заимствования из Льюиса Кэрролла и другой классической литературы для детей не всегда помогают прояснить стратегические измерения анализируемых социальных сил, и они не всегда стилистически согласуются с обширными цитатами из Мильтона, Драйдена, Лонгфелло и других, при помощи которых автор пытается ухватить суть анализируемых им англосаксонских идеалов. Отправной точкой для Мида служит фраза из выступления Кромвеля перед парламентом (1656): «Кто наши враги и почему они нас ненавидят?» Он полагает, что «ненужная и непродуманная война в Ираке» «серьезно ослабила» поддержку атлантического альянса. Политическая глухота Буша и Блэра, «высокопарно рассуждающих о правах личности, достоинстве, либеральной экономической политике, необходимости широких революционных преобразований в арабском мире и универсальных принципах морального закона», лишь усугубила положение:
Морская система имеет интересы, которые требуют продолжения и даже усиления участия Соединенных Штатов в делах Ближнего Востока, но исторические отношения морской системы с арабами существенно осложняют такое участие. Невозможно двигаться дальше без глубокого знакомства Соединенных Штатов с арабским миром, и этого знакомства не произойдет, если плотник не научится говорить меньше, а слушать больше.
Советуя снизить градус воинственной риторики, Мид обращается к работам Нибура, которого Джордж Кеннан, архитектор стратегии сдерживания времен холодной войны, объявил «нашим общим отцом». Именно благодаря нибуровскому понятию греха, полагает Мид, евангелистские христиане могут стать частью критической массы, которая позволит совершить необходимый поворот в американской внешней политике. В своем классическом «Моральном человеке и аморальном обществе» (1932) Нибур утверждал, что, присягая на верность группе, люди делались более подверженными «греху», чем тогда, когда они действовали и думали самостоятельно. Возможно, эта точка зрения во многом определялась государственно-корпоратистским дрейфом и внешней политикой межвоенных лет, но на начальном этапе холодной войны она могла использоваться для сдерживания притязаний Запада на собственную правоту, способных привести к ядерному столкновению. С точки зрения Мида, Нибур считал, что «чем больше и величественней абстракция, тем слабее наше критическое отношение к ней и тем меньше наша готовность признавать правоту заявлений тех, кто принадлежит к соперничающим лагерям».
Область религии вовсе не застрахована от развития глубокого самодовольства, но, с точки зрения Мида, наиболее влиятельный сегмент религиозного мнения в Соединенных Штатах, евангелистские протестанты, обладает «весом и способностью для создания важного нового массового общественного мнения, отвечающего идеалам Нибура». По мере того как это движение набирало все большие обороты на протяжении последних десятилетий, из его рядов выдвинулись более зрелые и ответственные ин теллектуалы; такие фигуры способны внести свой вклад в широкую коалицию, которая послужит основой для перехода от либерально-имперского фанатизма к новой политике, признающей обоснованность заявлений исламских интеллектуалов, что на протяжении всей истории нового и новейшего времени их общества подвергались империалистическому гнету и агрессии. Мид вкратце излагает историю отношений христианского и мусульманского мира, приводя некоторые отрезвляющие факты. После ухода Османской империи с Балкан в 1912–1920 годах две трети мусульманского населения региона – 27% всего населения – были изгнаны оттуда или просто истреблены; каждый пятый турок сегодня – потомок беженцев с Балкан. Начиная с крестовых походов арабы, турки и мусульмане вообще служили мишенью для Запада; «в мусульманском мире не было и нет ни одного уголка, в котором можно было бы укрыться от грубых и жестоких нападок». Но этот исторический очерк Мида, по-видимому, заканчивается 1924 годом. О судьбе палестинцев не говорится ни слова, хотя этот вопрос сегодня стоит куда более остро, чем падение Османской империи. Почти совсем замалчивается тема безоговорочной поддержки со стороны Соединенных Штатов израильской оккупации и заселения западного берега реки Иордан, а самое сильное прилагательное, которое он решается употребить по отношению к политике Израиля, – это «небезупречная». В результате в целом бойкое повествование Мида в этом чувствительном вопросе скатывается к эвфемизмам: «Нам нужно понять, что наша поддержка Израиля влияет на то, как арабы истолковывают американские мотивы и действия», – говорит он, и это по казательныи пример уклонения от неприятных реалии палестино-израильского конфликта, сводящий на нет все его призывы к нибуровскому «пониманию» исламского мира как лучшему способу поддержания структур англоамериканского мирового господства, гарантии сохранения морской системы.